Это был последний лист. Я поискала в папке, но ничего больше не нашла. Увы, этот мужчина, что так будоражил мою фантазию, оказался способен лишь на самолюбование.
С чувством легкого разочарования я перешла к трудам Жерардины Новес. Ее план развития отдела предполагал перепланировку помещения, привлечение практикантов в летнее время и введение красивой униформы, для повышения радостного настроя в коллективе. Кроме этого, правда она предлагала доставлять горячие обеды, чтобы сотрудники могли работать, не отвлекаясь на житейские заботы. И установить приемные часы для населения, один день устраивая анонимные посещения, потому что многие зидаирцы порой боятся признаться, что дедушка оставил им какую-нибудь огнепыхалку. Сдали бы ее давно, однако переживают из-за возможных штрафов.
Мне проект Жерардины показался смесью полезных инициатив и девичьих хотелок.
Последним я взяла в руки план Григора Хомера. И сразу удивилась. Его работа была на двух десятках страниц, все сшиты и пронумерованы, на каждой написано имя автора.
План разбит на параграфы, снабжен схемами и содержал список поквартальных мероприятий.
Я сумела понять лишь половину изложенного, но мне и так было ясно: передо мной великолепный, грамотный, детально проработанный документ.
Григор Хомер получил должность совершенно заслуженно!
Я так и уснула за столом, уткнувшись лбом в раскрытое на сто шестьдесят шестой странице. Той самой, где сухо, без эмоций, Бренда описывала, какие именно возможности были у Роберта Боберта покинуть рабочее место и убить Григора Хомера.
Все было очень логично. Господин Боберт имел собственное дело, возглавлял контору по доставке магических товаров. И даже если бы отлучился на момент убийства, вряд ли бы кто-то решился его выдать. Это же закрытие предприятия, лишение рабочих мест.
Кроме того, он и правда мог выйти незамеченным. Кабинет на первом этаже, несложно и через окно вылезти. Да, несерьезно для большого начальника, но если уж решил расквитаться с бывшим соперником, разве будешь смотреть на такие мелочи?
И, в конце концов, Роберт прекрасно знаком с распорядком дня всего своего коллектива, ему не составило бы труда найти лазейку и выскользнуть из своего офиса. Доказано, что деловых встреч или конференций в примерное время смерти Григора Хомера у Боберта не было.
Чертовски сложное дело даже для настоящего сыщика, не говоря уже обо мне, дилетантки.
Пробудилась я среди ночи, от того, что шея затекла, а на коленях что-то мягкое возилось.
Взвизгнув, попыталась скинуть это мягкое, и только услышав обиженный тяф Филби, поняла, где нахожусь.
– Надо же, ты меня признал наконец-то! — порадовалась я, разминая шею.
Натянув ночную рубашку и переехав в кровать, снова вырубилась, почти моментально. И во снах меня посетил прекрасный и холодный Матиас Колер с мешком комбикорма для уток. Мы с ним вместе кормили водоплавающих. И все было мило, пока я не спросила:
— А почему твои “пальчики” на “разбитом сердце”?
Тогда Матиас поджал губы, а затем превратился в селезня.
В шоке я снова проснулась и обнаружила, что уже около десяти утра, а мое одеяло на полу, поскольку его стянул туда Филби. Малыш пытался меня разбудить, чтоб я с ним погуляла.
Что ж, пришлось выкарабкиваться, одеваться во что-нибудь подходящее для улицы и вести Филби.
Никогда в жизни не буду заводить собак! Особенно если мне удастся домой вернуться. Мозг мой, еще не вполне отошедший ото сна, вдруг родил новую красивую теорию: я сюда попала, чтобы раскрыть Дело о разбитом сердце. Вот решу эту задачку, и меня отправят в мой мир.
