Дело Романова - страница 9

– Да, конечно, – протянула девушка серебряную коробочку.

Бекендорф взял портсигар и побледнел. В руках он держал знакомый ему предмет с его же инициалами – Г.И.Б. Повертел его и, раскрыв, достал сигарету:

– Очень и очень любопытно! Ещё и сигареты мои!

Закурив, он обратился к дворецкому:

– Семён, почему не сказали, что вчера приходила женщина?

– Э-э-э, господин полицейский, дело в том, что я не в курсе того, что дом посещала барышня.

– Как так?

На его вопрос дворецкий молча развёл руками.

– Весьма любопытно! Интересные вещи у вас происходят. Хозяин убит! Дом без охраны! Ночью разгуливают женщины и разбрасываются моим портсигарам, а я его весь обыскался! – произнёс следователь. – Хорошо, допустим, ночью была женщина. Семён, как вы думаете, кто это могла быть?

– Не могу знать, господин следователь. – ответил Семён и отвёл глаза.

«Видно, что он явно что-то не договаривает», – подумал я.

– Ну что же, выясним и это! – уверенно сказал Григорий Иванович. – Дуня, вы всё-таки позволите нам осмотреть вашу комнату?

Дуня сдалась и впустила нас. В комнате был образцовый порядок. Кровать убрана, на комоде и на столике все предметы аккуратно разложены. Беглый осмотр результатов не дал.

«Почему же она не хотела нас впускать?» – подумал я.

Выйдя, Бекендорф достал карманные часы и попросил Дуню показать место, где она подобрала портсигар. Встав на ступеньку лестницы, осмотрелся кругом и, ничего ни сказав нам, отпустил Дуню. После небольшой паузы попросил дворецкого вести нас в его комнату. К слову, она находилась рядом. В комнате Семёна также было всё аккуратно прибрано. Рядом с кроватью на стене висел небольшой портрет красивой маленькой девочки лет пяти-семи. Мы вышли, ничего не спросив дворецкого. На выходе Бекендорф велел вести в комнату кухарки. Осмотр комнаты кухарки, где она проживала вместе с дочерью, и их допрос, ничем нам не помогли. Все спали и ничего подозрительного не слышали.

Следователь приказал вести нас во флигель, который находится во дворе. Небольшой домик располагался рядом с конюшней. Это было одноэтажное здание с черепичной крышей и четырьмя комнатами внутри, в каждой из которых проживал жилец. У входа под навесом нас встретил караульный Иван.

– Вы, как я полагаю, Иван? – спросил следователь.

– Так точно, ваше превосходительство! – бойко ответил высокий молодой человек.

– Давно на службе у графа?

– Полгода уже как.

– Что входит в ваши обязанности?

– Следить, чтобы никто посторонний не проник во дворец.

– И почему не уследили в прошлую ночь.

– Виноват, ваше превосходительство. Задремал. Прошу предать меня трибуналу!

– Ну, голубчик, это уже не поможет графу, – произнёс следователь. – Вы видели, как граф вернулся ночью?

– Нет, – ответил караульный.

– Следовательно, никого из посторонних тоже не видели, женщину, например?

– Так точно, нет.

– Очень плохо, Иван, можете идти!

Иван козырнул правой рукой и ушёл к себе во флигель.

Григорий Иванович обратился к Семёну:

– Скажите, у графа была своя карета?

– Да, – ответил Семён.

– Которой управляет кучер…? – Бекендорф задумался, вспоминая имя.

– Василий! – подсказал я следователю.

– Благодарю, mon ami, – похвалил меня Григорий Иванович. – Проводите нас к нему.

В отдельной комнате во флигеле на кровати сидел бородатый мужчина и ел пирожки.

– Василий, тут следователь из полиции, хочет с тобой пообщаться! – обратился к Василию Семён.

– С превеликим удовольствием, мне скрывать нечего! – ответил он.