– Это другая система, да и ситуация. Здесь срабатывает эффект силового присутствия. А европейский стиль – концепция серого человека. Я есть, и меня нет. Если меня замечают – это уже плохо. При нападениях эта система действует более эффективно…
Все это Нертову было известно, но надо же поддерживать беседу. Действительно, ребята, встретившие в Алма-Ате Алексея и его шефа, судя по слаженности действий, далеко не первоклассники. Только это все меньше переставало нравиться: слишком уж много внимания для персоны скромного юриста. Впрочем, разберемся на месте…
– Разберемся на месте, – сказал пару дней назад Алексею Андрей Аркадьевич Чеглоков, – у нас там сделка одна намечается. Вроде бы все нормально, партнеры солидные, но чем черт не шутит, вдруг твоя помощь понадобится. Да и где я в этом стране юриста толкового найду? Получится – заработаешь премию, а нет – так хоть согреешься…
С Андреем Аркадьевичем Алексея, кажется, столкнула сама судьба. Когда, вернувшись в Питер, Алексей возвращался из военкомата («Прибыл, служба окончена»!), то увидел, как двое здоровых мужиков прижали к мусорным бачкам, стоявшим в подворотне, солидного дядечку с увесистым портфелем. Дядечке мужики были ни к чему, он порывался уйти, но один из них нанес ощутимый удар под ребра.
Дядечка, задохнувшись, начал медленно сгибаться. Тогда один из нападавших как бы нехотя добавил потерпевшему ребром ладони по шее.
Такого безобразия Алексей не видел давно: в армии все было проще, а тут средь бела дня, почти на глазах честного народа, и такие дела!
– Ну да, а потом операм разбираться с «глухарем», – юрист шагнул под арку, – Мужики, вы не правы. Отойдите от человека.
Как бы недоуменно, двое повернулись в сторону Алексея, смерили его презрительными взглядами, и один, угрожающе подавшись вперед, зло выплюнул:
– Вали, пока цел, салажня! – И грубо выругался.
А второй зачем-то полез в боковой карман куртки.
Конечно, бить можно было и не так сильно. Но не стоило мужику обзывать салажней человека, который только что закончил свою вторую срочную службу. Алексей нанес прямой удар в лицо говорившему, голова того слабо дернулась, и сквернослов, как куль, стал медленно оседать на землю. Другой удар, локтем сбоку, разнес челюсть второго нападавшего. На всякий случай Алексей добавил ему еще уракен в незащищенную шею, поближе к ключице, и, потеряв интерес к выключенным хамам, повернулся к согнувшемуся дядечке, очумело взиравшему на происходящее.
– Здоровье нормально? Ну, тогда всего доброго.
Алексей намеревался идти своей дорогой, думая, что мужики отойдут не очень быстро, но дядечка взмолился:
– Молодой человек, пожалуйста, проводите меня до дома. Это здесь, недалеко… Если вас не затруднит… Что-то голова кружится.
Алексей, конечно, не очень поверил в головокружение.
«Просто перепугался человек, страшно теперь даже до дома добираться. А, впрочем, мне нетрудно…»
– Хорошо, вставайте. Я провожу…
Дядечка, видно, слегка приврал, что собирается домой, так как квартира, в которую он привел Алексея, больше напоминала министерскую резиденцию и мало походила на жилую: она была уставлена офисной мебелью, напичкана телефонами, факсами, какой-то оргтехникой.
Затем он попросил Алексея немного подождать:
– Посмотрите пока альбом. Если вас заинтересует фламандская школа…
А сам дядечка вышел в соседнюю комнату, кому-то звонил по телефону. Суть разговора Алексей не понял, так как обитая кожей дверь была плотно закрыта.
