За очередным поворотом встретился крупный полуоборотень, судя по степени волосатости, аж из народа медвежьих. Он сидел на пороге одного из домишек и задумчиво, неспешно водил точилом по лезвию секиры. На меня он глянул коротко, почти равнодушно, не став затевать бесед. Однако за мнимым безразличием, в глубине желтых глаз блеснул острый профессиональный интерес. Меня эта встреча тоже не оставила равнодушной. Уж очень колоритен был косматый мужик, которого проще представить в таверне или борделе. При его-то внешности матерого наемника. Хотя наряд, конечно, мог вызвать некоторое замешательство: на груди едва не по швам трещала безрукавка нежно-зеленого цвета с крупной вышивкой. А на могучие волосатые ноги могли полюбоваться все желающие, благодаря меховым штанам, едва достигавшим середины его ляжек! Смеяться и потешаться над причудами облачения урсолака30, однако, вряд ли бы нашлись желающие.
Я придержала Буцефала и еще раз оглянулась на косматого метиса. Тот держал секиру на коленях, положив могучие руки поверх окованной металлом рукояти, и так же смотрел на меня. Собирается напасть? Вряд ли. Здесь, в Змеином Хвосте свято чтилось неписанное правило: оружие не обнажать для драк ли, мщения ли, убийства ли. Иначе Тихонький Мя такой пишог31 наложит, что день с ночью местами поменяются…
Наемник, однако, явно тут не по мою душу сидел. Скорее всего он сопоставил очевидное: черный огромный конь, коса моя до пояса, рукоять меча, казавшаяся из-под плаща… Слегка кивнув, урсолак вернулся к правке лезвия секиры. Хотя вот на мой взгляд, о хищный полумесяц оружия уже солнечные лучи резались. Неужели Тихонький Мя решил себе завести привратника?
Переулок продолжал сворачиваться кренделем, домишки, сложенные из крупных, грубо обработанных камней все более напоминали стены скал. Казалось, мы с конем вот-вот застрянем в этой каменной кишке… Но вот за последним поворотом неожиданно открылся круглый дворик за низкой декоративной оградой. В глубине, почти скрывшись среди разросшегося шиповника, высился двухэтажный домик с продолговатыми окошками, овальным дверным проемом и крышей, сплошь заросшей изумрудно-зеленой травой. Если глаза меня не подводили, там еще и делянка ягод раскинулась, прямо между слуховым окошком и печной трубой. Мя слыл великим охотником до свежей земляники.
Буцефал остановился перед распахнутой калиткой и выразительно всхрапнул. Приехали, мол, слезай. Сам он с повышенным интересом косился на ближайший куст шиповника, неосторожно вылезший из рядов своих собратьев. Я только головой покачала, зная, что если найтмара что-то заинтересует, за уши не оттащишь. Придется включить обглоданный кустарник в список предстоящих расходов.
Я спешилась, не боясь оставить своенравного скакуна без присмотра, перехватила поудобнее свою сумку, изрядно потяжелевшую от эльфийского золота, и шагнула к калитке. Едва я ступила на дорожку, выложенную красивыми крапчатыми камешками, как мне под ноги кинулось три крупных паука. ОЧЕНЬ крупных паука. Ох, я и забыла про выкормышей Мя – сторожевых ананси32! Этих трех красавцев Тихонькому подарил кто-то из торговцев запретными видами животных, поскольку мало у кого хватает выдержки терпеть рядом арахнида, размером со среднюю собаку. Паучкам грозила гибель от голода и обезвоживания, но вот, поди ж ты, Мя выходил и взлелеял тварюшек. И те выросли в справных сторожей, одним только своим видом способные любого повергнуть в состояние ступора.
