– Ух ты ж, мерзавцы-душегубы, ага,– присвистнул собеседник, и я дал ему выпивку. – Я рассказывал, как они Затрика Двадцать Девятого хотели убить.
– Нет, – и пресекая рассказ гоблина, произнёс. – Затрик, мне сейчас не до твоих историй. Потом как-нибудь.
Наступила тишина, прерываемая лишь плеском вина в передаваемой между нами тарой. Вскоре так же тишину нарушили тяжёлые шаги, и спустился орк.
– Уснула, – произнёс он, усевшись рядом с нами. – Я там окно забаррикадировал, так что всё в порядке.
– Кто уснула? – вопросил Затрик.
– Афелия, – пояснил зеленокожий паломник. – Это та, за кем ночью ножи приходили. Бедная девочка.
– Как она? – спросил я и перемахнул через стойку.
Походу, придётся побыть барменом, ух, трактирщик будет недоволен. Я наполнил по кружке Затрику и новому знакомому, не забыв и про себя.
– Плакала, испугалась очень, – произнёс орк, отведав пива. – Я Шпартакар, половник Ангелов Звёздного Неба, – представился он.
– Ал, Алк, Алый, – пожал я плечами.
– Хей, а! Имперец ты проклятый, а значит, для лучшего друга на вариант меньше сказал, да? Упырь ты недорезанный, – возмутился гоблин. – А я Затрик Сорок Второй из благородной династии Затриков, что начинает свой…
Втащить ему что ли? Совсем не следит за языком. Забей, с убогих спроса нет.
– Достаточно, а то тебя занесёт и денег тебе платить придётся, – осадил я гоблина и обратился к орку с важным вопросом, который очень сильно интересовал. – Почему половник, правильно же паломник? Оговорился или?
– Не, не оговорился, – улыбнулся Шпартакар и вновь отпил из кружки пива. – Половник как-то более мощно звучит и легче. Мне так больше нравится, вот и говорю.
Я пожал плечами на это. Какая мне разница, хочет быть половником – пожалуйста, да хоть кастрюлей, только мозги религией своей пусть не парит. Мы молча осушили кружки, и я принялся их наполнять заново. Барменом на полставки подработать решил? Ага, если бы, хозяин заведения с меня денег потом в два раза больше стрясёт. Хорошо быть богатым. Еве за это спасибо.
– Шпарварга… шшпартгы… Шпартко, не против? – судя по реакции орка, он привык к подобному и кивнул. – Ты разговаривал с ней? Что узнать удалось?
– Она ничего не помнит о себе, последние пару недель только…
Ещё одна. Извилистый, это мне нравится всё меньше и меньше. Пенсионер будто специально провернул всё это. Действительно, а то что это я так порадовался, неинтересно же жить начал. Надо бы мне подгадить. Сидит Кондратий там перед злым глазом, как перед телеком, и попкорн трескает с колой, уссываясь с меня. Не фиг было выпендриваться и его фамилию брать себе, может, пронесло бы тогда. А теперь всё – назвался… полезай в кузов? Я тоже не помню эту пословицу. В общем – гусь. Даже слышать ничего не хочу об этих машинах смертоубийства.
– Ещё у неё есть обрывчатые воспоминания, – говорил половник меж тем. – Про смерть, много убитых, братьев мёртвых, чудовище и побег.
– Белиберда какая-то, – фыркнул гоблин. – Дамочка явно себе на уме, да. Наврала в три коробки. Тут дело нечисто, ребятки, Затрик вам говорит. Ножи просто так, абы за кем, охотиться не будут, ага.
– Это да, – подтвердил Шпартко. – Кто мог сделать на слепую девочку заказ, и ещё хуже, кто мог оставить её в таком положении?
Половник Ангелов звёздного неба задавался вопросами, на которые я в принципе знал ответ – Конрад Демитрикая, как раз в его стиле. Этот древний не мелочится и играет с жизнями других, как хочет. Если вдруг его увижу, мне многое ему надо будет сказать. Я бы и морду ему начистил, но даже при всём моём желании дедуля порвёт меня, как тузик грелку.
