Защитный экран в дверях камеры исчез, и Тамика Дамэд, императрица Империи Ночи, вышла, оставив заключённую наедине со своими мыслями.
Верена долго сидела и смотрела на защитный экран, размышляя над словами императрицы. Девочка была права, если исключить фактор страха – её – из уравнения, то вопрос войны – это лишь дело времени. Престор и так мутит воду уже, поджигая нужные фитили, но вся эта пороховая бочка должна рвануть в определённое время.
– Miststück!2 – гневно воскликнула Верена, поняв, что больше всего зацепило её в этом разговоре.
Вампирша назвала Империю Ночи своим детищем, и Тамика развернула эту фразу в нужную сторону. Потерять ребёнка… Лицо её сына Дитлинда возникло в мыслях. Совсем недавние потрясения накатили новой волной, но горевать она уже не могла, сейчас из «матери» рвался лишь гнев.
– Заключённая, немедленно прекратите!!! – услышала Рихтер голос стража из девятых, что приставили к её камере.
Только сейчас Тоска заметила, что в порыве гнева выжгла всё, что было ей предоставлено в этом временном жилище, что даже стены начали плавиться. Вампирша успокоилась и погасила пламя.
– Прошу прощения, – извинилась она перед стражником. – Я очень ценю, что вы не ограничиваете меня должным образом и ценю вашу лояльность ко мне. Обещаю, данный инцидент больше не повторится. Надеюсь, новую камеру мне предоставят?
Девятый, нахмурившись, жестом приказал ей следовать за ним. Он явно был не в восторге от предоставленных ей льгот.
Я сидел и выслушивал очередной умопомрачительный рассказ о приключениях Затрика Сорок Второго. Делать в этом карцере в принципе больше ничего и не было. Только болтовня, сон, плевание в потолок, ну иногда и занятие физическими упражнениями, чтобы не атрофироваться совсем. На магические упражнения стража погрозила мне пальчиком и пообещала засунуть его в не подходящее для этого отверстие.
– Болтался я там, в общем, как килька в маринаде, да. Дня так… два, – продолжал свой рассказ мой сокамерник. – Потом корабль этих обалдуев… в общем, в скалы вмазался. Да-а-а, на скалы. Треск, грохот, взрывы, ужас полный. Это, короче, всё. Все на дно рыб кормить отправились, а я так и болтался за бортом привязанный.
Суть басни заключалась в том, что Затрик устроился на одно судно пиратом и что-то у него там сразу не заладилось. Его несправедливо обвинили в подстрекательстве бунта, мошенничестве и воровстве. Уже зная этого гоблина, я засомневался в его невиновности, но он очень уж меня уверял в этом и уболтал-таки, чертяга языкастый. В общем, его за ногу на верёвку и за борт – рыб ловить.
– С тех пор рыбалку не люблю, – говорил он мне. – Ладно там на эльфа ловить, но чтоб на гоблина, тем более уж меня, это уже перебор! Ага.
– Так вот, очнулся я уже в каком-то гроте, на берегу, угу берегу. А это… рядом… четыре ведьмы морские, да. Точно ведьмы самые ведьмистые, – кивнул он в подтверждение, будто сам себе не верил. – Ух, я испугался аж до усрачки и с жизнью уже проститься успел, вот, но…
Во время своих рассказов гоблин активно жестикулировал, кривлялся и пародировал разные голоса. Такая манера изложения мне очень понравилась, поскольку была схожа с моей.
– Прям четыре? – недоверчиво переспросил я у своего сокамерника.
– Угу, да, пять, – с твёрдой уверенностью ответил он.
– Так пять или четыре? – начал я сомневаться в рассказчике.
– Пять, – ответил Затрик всё же после небольшой паузы. – Я пятую не сразу заметил, вот. Она там эта за спинами была у них, ага. Потом вышла, и вот их пять. Точно! Так всё и было.
