– С добрым утром, точнее днём, Сахарок, – произнесла девушка.
– С добрым днём, – весело повторила за ней Афи.
– Вил, блин, я тут вообще-то голый, – с укором произнёс я.
– Ммм… Я уже всё рассмотрела и давно, сладкий, – вернула на краткий миг свою жеманность в голос собеседница. – Афелия же слепая и не видит ничего, или ты просто стесняешься находиться с ней в одной комнате в таком виде.
– Мда… С добрым днём, – упал я обратно на подушки, решив не спорить.
– А мне тут тётя Вилга рассказала, как вы с Бруно на свиньях катались, – всё тем же задорным голосом оповестила меня Афелия.
От блин, нашла, что выложить. И не говори, извилистый.
Бруно был старшим братом Лобо, как-то раз мы с ним так набрались алкоголя, что решили устроить родео на свиньях, что жили на заднем дворе трактира. Не помню, почему нам надо было сделать это именно нагишом. Ополоумевшие от этого хрюшки снесли хлипкую ограду и вломились в таверну. Я, как оказалось, был плохим ковбоем, свалился со своего скакуна в районе кухни. Бруно же влетел в общую залу и зажёг там уже основательно.
– Было дело, – только и ответил я девочке, нащупывая свои штаны на полу. – Вил, а вы чего тут-то сидите?
– Над Шпартко сейчас жрец молитвы возносит, поэтому я забрала Афелию сюда, чтоб не мешала, – начала пояснять белокурая девушка. – Гоблин, как помощник, с нашей кухаркой на рынок ушёл.
– Ясненько, – кивнул я, одеваясь под одеялом. – Слушай, а ты можешь Афи подстричь покороче. Ну примерно, как у тебя, только с длинной чёлкой, чтобы глаза прикрывать?
– Да, в принципе без проблем, – улыбнулась она.
– А я красивой буду? – спросила сразу же Афелия.
– Ты будешь не просто красивой, а изумительной, – уже привычным жеманным голосом произнесла бывшая проститутка.
– Вот и чудно, – уже расплылся я в довольной улыбке.
– Я тебе обед внизу отложила, – произнесла Вилга, отходя от девочки. – Так что свали уже, Сахарочек, нам тут, девочкам, одним нужно пошептаться.
Девушка принялась копаться в шкафчике с различными женскими приблудами для красоты. Я же, полюбовавшись ещё немного её изгибами тела, вышел из комнаты. Потирая заспанное лицо, спустился вниз, чтобы перехватить чего-нибудь в желудок. Хоть и не было желания.
– Генри, доброго денечка, – поприветствовал я сына Лобо. – Вил сказала, мне тут пожевать чего завалялось.
– Ага, – раздражённо ответил он и плюхнул передо мной тарелку, на которой покоился уже холодный, но чертовски маслянистый рулет с ветчиной, и добавил к нему большую кружку холодного чая.
– Слушай, мы с тобой уяснили ещё вчера, что я тебе не нравлюсь, как и ты мне теперь, и всё такое, – залился раздражением уже я в ответ. – Давай день продержимся, да ночь простоим в нейтральных отношениях. Там мы уже уйдём, и моя прекрасная небритая рожа перестанет действовать тебе на нервы.
– Жрец не справился, – мрачно произнёс он, перебирая что-то руками за стойкой.
– Печально, – поник я, не зная, как подступится к еде.
– Ты тут гость, пока отец жив, но как только… Выметайся сразу.
– Парниша, не кичись, а то перья из хвоста повыпадают, – холодным тоном пригрозил я ему. – Слишком мал и слаб, чтобы вякать.
Я спокойно взял рулет и принялся его пережёвывать, запивая чаем, под прожигающим взглядом Генри. Честно говоря, он настолько мне надоел, что я решил его просто игнорировать по возможности. Ну и вежливости от меня он теперь навряд ли дождётся.
