– Значит, так, Сэмюэль. Тебе самому сколько лет?
– Больше пяти сотен! – он намеревался сказать это гордо, но глаза по-прежнему испуганно косили на мою руку, стиснувшую его многострадальную конечность.
– Совсем зелёный пацан! Передашь королеве, что с ней желает побеседовать некто, живущий две тысячи пятнадцатый год. У нас наверняка найдётся что-то вспомнить вместе. Обманешь и не передашь, при следующей встрече откручу не плечо, а голову. Знаешь, скольких я порешил за две тысячи лет?
– Клянусь! Не обману. Сегодня же отправлюсь. Доложу дворецкому.
Боггарт изобразил странный ритуал, приложив длиннопалые ладони к голой груди, поросшей редкими курчавыми волосками, затем хлопнул себя по щекам и поклонился. Разумеется, он мог обмануть, мы-то не знаем местных обычаев, и эта пантомима запросто означает «поцелуй меня в зад», а не «мамой клянусь». Поэтому пришлось добавить:
– Или я сам приеду в Кингз-Хилл на танке. Пусть только попробует не принять. Придётся старушке копить на новую недвижимость.
– Нельга так з каралевай! – влез Самось, неожиданно заняв сторону боггарта, как ни крути – представителя его биологического вида. – Нияких пагроз! Абяцанками пра каралеву ён не падмане.
– Проваливай!
Лысый исчез в мановение ока. Как я уже понял, домовики, то есть домашние эльфы, и всякая их родня не особо одарены магически. Только обычным людям не видны. Поэтому мелкие пакости типа скисшего молока или пропавших ключей объясняются до скукоты материалистически. Вредитель просто кидает ложку кефира в молоко или перепрятывает ключи, а хозяева оккупированного им жилища не замечают перемещений гада по комнатам. Поэтому боггарт не мог раствориться в воздухе. Но сдриснул быстро, насколько позволило тщедушное тельце на коротких ногах. При сравнительно длинных руках пропорции его организма напоминают гиббона. Фу-фу, если честно. Правда, с боггартовой точки зрения мы тоже вряд ли образчик красоты. И не способны, как он, расхаживать с голым торсом и босиком при температуре около нуля. Самось вполне себе одет в детскую куртку и огромные штиблеты, как минимум – из вежливости по отношению к людям.
Правда, через день исполнить обещание о визите в Кингз-Хилл не удалось. В три часа ночи меня разбудил резкий свет фонарика в лицо. Хуже, чем советское «рота, подъём!!!», особенно когда вышел уже из возраста и положения, при котором внезапные пробудки – в порядке вещей. Вылез из-под одеяла, а оно, несвежее и суконное, в такие минуты приятнее всех в мире, потому что под ним минуту назад смотрел замечательный сон.
– Вылет, господа! Через двадцать минут завтрак, затем инструктаж у командира группы.
В глашатая неприятной новости полетел сапог. Тот, готовый к подобной встрече, увернулся и сбежал, соперничая шустростью с боггартом. Наверно, больше не хотел ловить обувь и прочие предметы.
Справа от меня Майк сунул ноги в бриджи. У изголовья его койки стену украшала фотка жены с дочерью. А ещё красовался целый иконостас православных святых, почище, чем в салоне машины у большинства таксистов в Мурманской области. Общаясь с нечистиками и со мной, тоже не вполне христианским созданием, должен уже был въехать, что написанное в Библии, скажем мягко, не даёт полную картину мира, тот много сложнее. Но командир верует, занудствует, поминает Господа к месту и не к месту. Оттого мы как бы все члены одной команды, но у Миши нет и не будет друзей. Тяжкий он в компании.
