– А как же Николаич?
– Он мне не первую прядь вырывает, – заявил старший. – Но вот долго я терпеть это не смогу, и я хотел бы знать за что у меня синяк под глазом.
– Григорий тебе что-то сказал?
– Только то, чтобы ты больше не трогал чужое.
Ваня сразу поник.
– Скажи, за что я должен такое терпеть?
Но мальчик ничего брату не рассказал. А что рассказывать, что с десяти лет он влюблен в дочь своего хозяина и что она отвечает ему взаимностью. Что из-за этого он и его близкие вынуждены страдать еще сильнее, чем до этого? И конечно, то что он попадет к другому помещику как нежеланный товар! Нет, такое не расскажешь. Не потому, что Дима расстроится, а потому что он будет отговаривать его видеться с Марианной. Это будет хуже пыток в самой глубокой яме ада!
Дима же поняв, что ничего от брата не добьется, попросил его:
– Если это какая-то вещь, верни ее, если вернуть не получится, попроси прощения.
И старший ушел молча, и как Ванька заметил, Митя к тому же прихрамывал.
– Мне нужно в церковь! – проговорил Ваня.
И поднялся с сена и быстрым шагом направился прочь сначала из сарая, а потом он прошел мимо белокаменного дома с желтыми стенами и красной дверью. Потом вышел через старые деревянные ворота. Как ужасно было ходить по холодной земле босиком и хрустеть снегом. Парень так и чувствовал, что холод из его кошмаров пришел за ним и обжигает похуже раскаленного угля.
Шагая мимо разных, но при этом унылых домов с обвисшими крышами, Ваня старательно потирал руки, чтобы те не покрылись коркой, как во сне. А в такой темный вечер, когда красный диск солнца навевает мысли не о тепле, а о крови и рухнувших надеждах ум начинает постепенно мрачнеть и мутиться.
Тут послышалось шуршание снега! Ваня обернулся, но ничего не увидел, кроме… Лужи крови!
– Боже, – только и успел прошептать мальчик.
Он медленно подошел к ней, ибо как бы сильно ему ни было страшно, смерть порой лучше голода.
Подойдя, он увидел, что багровые пятна еще не остыли.
– Надо побыстрей дойти к отцу Анатолию, – проговорил Ванька и ринулся со всех ног по заснеженным дорогам Иркутска.
Да, смерть лучше голода, но любовь сильнее их обоих!
Хрустя свежевыпавшим снегом, он на время забыл о страшном холоде, но вспомнил кошмарный сон. И ему невольно почудилось, что за ним наблюдают существа из его видения. Но вскоре перед ним оказалась церковь и страхи отступили от святой земли! Старая, краснокирпичная с поблекшим золотым куполом и крестом. Это единственное место, где он, беспризорник чувствовал себя хорошо.
Ванька начал бешено колотить по деревянным воротам, поскольку уже не мог терпеть жгучего холода. И тут послышалось дикое мяуканье!
Он обернулся и увидел побитую черную кошку с таинственными багровыми глазами, от которых нельзя было оторвать взгляд.
– Сгинь нечистая сила! – с этими словами Ваня взмахнул рукой, и кошка прихрамывая убежала.
Батрак понял, что она ранена.
Вдруг дверь церкви открылась и из нее повеяло ярким светом свечей. А в дверном проеме стоял широкий в талии старик, в черной сутане и золотым крестом на шее и кудрявой седой бородой.
– Ванька! – радостно улыбнулся священник. – Заходи.
Парень радостно вошел и оказался в просторном красном зале с огромными иконами и тысячью свечами.
– Ты сегодня поздно, – заметил батюшка.
– Я пришел попрощаться святой отец – по началу Анатолий удивился, а потом на его добродушном бородатом лице появилось мрачное понимание.
