Демон-полукровка - страница 42



– Иначе ты не поверил бы, что я не желаю тебе зла, – Ольванс вздохнул. – Ареллаган, я правду говорю. Я не боюсь тебя, и я никогда не стану гоняться за тобой с серебряными сетями.

– Но я же претендент на трон, это я должен быть наследником! – воскликнул Ареллаган, поражаясь его наивности. – Неужели ты не боишься, что я…

– Я верю, что ты мой друг, – в глазах Ольванса появилась усталая тень, – и я, повторяюсь, не хочу воевать с тобой. Я понимаю, что ты имеешь законное право взять у меня эту страну. Если ты так мечтаешь об этом, если чувствуешь, что готов – я отдам тебе Корону, как только её наденут мне на голову.

– Но ведь ты совсем не подумал о своих братьях и сёстрах. С ними я тоже не хочу сражаться за власть.

– Ареллаган, мы расскажем им обо всём, и мы вместе подумаем над тем, как сделать нашу жизнь мирной в будущем. – Ольванс вдохновенно говорил, расхаживая по комнате и взмахивая руками. – Может быть, нам устроить двоевластие? У нас с тобой будет двойной трон, и мы будем советоваться друг с другом: две головы всё же лучше одной, верно? И я намного лучше знаю и понимаю людей, потому что я сам человек…

– В одной стране не может быть два Короля, – решительно сказал Ареллаган. – Это глупые мечты, Ольванс.

– Ничего глупого я тут не вижу. Это возможно, я абсолютно уверен, что возможно.

Ареллаган поглядел в его решительное лицо и про себя тоскливо усмехнулся. Легко было говорить молодому и неопытному Ольвансу, привыкшему, что каждый его каприз исполняется немедленно… Он совсем не понимал, как тяжело осуществить то, о чём он говорил. Авалория держалась на старинных законах и обычаях, только они придавали какую-то стабильность местной кавардачной жизни, и самым главным законом, первым из обычаев было почитание верховной власти. Король – почти что Бог в глазах своих подданных, но вместе с тем он – пожизненный раб, подчиняющийся жёсткому диктату двора и обязанный следовать букве закона. Конечно, Король имел право отменить любой из эдиктов, любой… но не тот, что изменял форму правления в государстве. Король мог избрать себе преемника по своему усмотрению, но только носителя крови Вампьерде. А как Ольванс мог объявить стране, ненавидящей отверженных, что их будущий правитель – полукровка, сын Главы Верховного Совета Духов и Принцессы Мередит? Кругом вставали одни лишь вопросы…

– Идём к остальным? – спросил Ольванс, прерывая невесёлые размышления Ареллагана. Рука Принца уже тянулась к двери. – Нужно сказать им правду!

– Нет, – Ареллаган резко вскинул голову, и Ольванс удивлённо расширил глаза. Ареллаган повторил настойчивее: – Не сейчас, Ольванс. Я сам сделаю это, но не теперь…

На самом деле он всего лишь боялся взглянуть в глаза своим друзьям после того, как они узнают, кто он. Ребята ни разу не отозвались об отверженных плохо; они всегда вступали в споры с доном де Марийо, когда он принимался обличать духов, и сам Ареллаган множество раз бывал в их мыслях, мог предсказать их поступки… И всё же он страшился, что просчитается, оступится, и их дружбе настанет конец.

Ольванс медленно кивнул и отступил от двери.

– Я понимаю, – сказал он, – не будем пока делать этого.

* * *

Королевский дворец, забитый народом, никогда не страдал от недостатка празднеств. Каждый день случалось нечто, достойное внимания: сговор, обручение, свадьба, рождение детей, чей-то день рождения, удачная охота, магический турнир или сражение на мечах, победителей которого усыпали цветами и любовью… Но куда больше памятных дат оставалось бы в памяти двора, если бы чванливыми дамами в длинных платьях со шлейфами и кавалерами, облитыми вёдрами духов, во внимание принималась жизнь слуг, на которых стоял и держался во всём своём чарующем парадном блеске Белый Замок. Но только слуг здесь предпочитали не замечать, проходя мимо них, даже если они стояли совсем рядом, почтительно склоняя спину.