– И предателем, – потрясенно прошептала Катя.
– Но обывателям об этом знать не обязательно. У них есть символы, есть вера. В правителей, во влиятельных и известных людей. И им не надо знать, что это обычные люди, со своими слабостями и пороками.
– Но как же ты?
– В смысле?
– Как ты объяснил своим, что выжил в том кромешном аду?
– Сказал, что сработал щит мундира.
– И они поверили? Щит может сдержать пулю, но такое!
– А что им оставалось? Знаешь, сколько диссертаций написано на тему моего случая? Ученые даже какое-то убедительное объяснение нашли. Назвали это эффектом разнонаправленных полей, – усмехнулся я.
– И ты никому не сказал про демона?! Почему?!
– Ты минуту назад говорила, что вызвала бы «дурку». И поверь, психиатрическая клиника – это минимум, что мне грозит. Заперли бы в каком-нибудь исследовательском институте до конца дней, и все.
– Но как ты на такое решился?!
– Первые спасатели прибыли в Зарницу через час после взрыва. У меня было время подумать.
«А также у тебя был умный советник», – ехидно произнесла Нила. И в чем-то демонесса была права: этот час, пока я ждал спасателей, она меня настойчиво убеждала скрыть то, что у нас теперь «общая жилплощадь». И надо сказать, в этом преуспела.
– Скажи, а ты почему взялась за расследование? Чем тебя официальная версия не устроила?
– Можно мне еще чаю? – Девушка протянула мне пустую кружку, и я понял, что она тоже собирается с силами перед рассказом. И это объяснимо: рана от потери отца затягиваться будет еще очень долго.
– В день… в день, когда это произошло, за нами с мамой приехали…
– Кто?
– Жандармы. Забрали и увезли на нашу дачу.
– Жандармы?! – удивился я. – Погоди, ты ничего не путаешь? Именно в этот день?
– Ты считаешь, что я могу упустить что-то? Особенно связанное со смертью папы?
– Но как они могли знать, что вечером случится катастрофа?!
– Вот видишь. Теперь ты понимаешь, почему я веду расследование. Нас продержали на даче целый день. А уже ночью сказали, что в Зарнице произошла катастрофа.
– Из какого отдела они были? – Сегодняшний день обрастал загадками и тайнами с невероятной скоростью.
– Я не знаю.
– Но документы…
– Нам толком не дали их рассмотреть. А петлицы я не разглядывала, потому что была сильно напугана.
Сказанное Катей у меня в голове не укладывалось. Кому из конторы понадобилось увозить семью Беляева? И главное – зачем?
– Так. Домой тебе нельзя…
– Что же, мне теперь у тебя жить?!
– Да. Пока не поймем, что за ерунда происходит, поживешь у меня. На работе на пару недель возьми отпуск.
– Я попробую…
– Жить хочешь – попробуй.
Узел тайн оказался настолько запутанным, что я бы с Катей с радостью взялся за его раскручивание, но мне надо было ехать. О чем я и уведомил девушку.
– Куда?!
– Надо поговорить кое с кем, – уклончиво ответил я. Но не сообщать же перепуганной девушке, что сегодня вечером меня ждут в родовом гнезде.
– А Хома меня твой не сожрет?
– Вы подружитесь, – пообещал я девушке, – только не ходи на второй этаж и не приближайся к лестнице. И он без ума от кильки.
– От чего?!
– От кильки в томате. Найдешь в холодильнике.
В дом отца заявиться в повседневной форме я не мог. И этому была веская причина. В моду снова входили фраки, но мне было не по душе выглядеть пингвином с белым брюхом. Поэтому я надел синий костюм с гербом Орловых на груди и вышитым золотом девизом под ним: «С твердостью и постоянством». Но до этого мне пришлось пройти неприятную процедуру в ванной комнате. Я достал из контейнера резервную «горошину» коммуникатора, вставил ее в разрез на ухе, побрызгал рану заживляющей пеной и залепил телесным пластырем.
