Мы отошли от стойки, и я вызвал Елену. После поступка Влада я чувствовал себя обязанным как минимум узнать о его состоянии. Ну и постараться успокоить Елену. Однако коммуникатор девушки не отвечал.
– Ну что? Будем ждать?
Я в отведенный мне дядей срок укладывался.
– Да, давай подождем.
Мы присели на диванчик в приемном покое. Илья не находил себе места, его руки скользили по кирасе, то открывая застежки брони, то захлопывая их.
– Ты сам вообще как? Почему не появляешься?
– Прости, дела вконец затянули. Как с ними расправлюсь, обязательно заеду в гости, племяшек проведаю.
– Что-то по работе?
– Да. Завал. – Мы с дядей решили пока не уведомлять семью о том, что я перебрался под его крыло. Но рано или поздно мне придется это объявить.
– Многие покушаются на целостность НИЭ? – продолжил допытываться брат.
– Ты же знаешь, что я об этом говорить не могу.
– Да-да, государственная тайна. Но…
– Илья! Никита!
К нам приближался отец.
– Как она? Чего вы ждете?
– Тихий час, – поднимаясь, ответил ему брат. Я тоже встал. – Нас не пускают.
– Тихий… чего? Сейчас я свяжусь с главврачом, и нас пропустят!
– Не надо, папа, Лиза отдыхает. Ей немного, но досталось: перелом руки, – остановил отца я.
– Но мы должны убедиться…
– Папа, пусть поспит. Сон – лучшее лекарство, – поддержал меня Илья.
– Да? И что же нам делать?
– Присядь. Через полчаса нас запустят. А пока мы хоть погорим, а то в последнее время Орловы стали слишком мало видеться.
Первые секунды мы молчали. И молчание это затягивалось. Между мной и отцом было слишком много недосказанности. Он продолжал на меня дуться, да и сам повод «сборов» был неприятным. Мы оба больше сейчас переживали за сестру, чем за наши взаимоотношения. И при Илье никто не хотел начинать разговор, пусть он и был не чужим человеком.
– А у Никиты на работе завал, – попытался разрядить обстановку брат.
– Да? И с чем он связан? – отец спрашивал у Ильи, а не у меня.
– Не знаю. Говорит, что это секретная информация.
– У них с Леонидом всегда так, – посетовал отец, – хотя какие могут быть секреты от родных? Что можно скрывать от отца? Или брата?
У меня был ответ на этот риторический вопрос. Представляю, как у них обоих вытянутся лица, если я расскажу про живущего у меня в голове демона. Или про то, что через НИЭ в наш мир пытаются прорваться князья ада. Но то был не мой секрет, а, как правильно заметил Илья, государственный. И сообщать кому-либо о нем я не вправе. Поэтому мне оставалось только лишь молчать и терпеть немой укор отца. Пытку эту прекратил коммуникатор.
– Простите. – Я встал с дивана и отошел в сторону.
– Ну вот, у него очередной секрет, – недовольно произнес отец.
И он был на сто процентов прав. Увидев, что мне звонит дядя, я сразу понял: разговор наш будет не для сторонних ушей.
– Как Лиза?
– Нормально, угрозы жизни нет.
– Слава богу, – сказал дядя с облегчением, – ты ее уже видел?
– Нет. Зайду через полчаса.
– У тебя нет этих тридцати минут. Ты мне нужен здесь.
– Неужели долг не может потерпеть тридцать минут?!
– Не может, Никита. К сожалению, не может.
– Да что случилось-то? Я только ее увижу и…
– Группа наблюдения засекла Зуброву. Только что. Она вернулась к себе домой.
Черт! Черт-черт-черт! Именно в этом случае долг действительно потерпеть не мог.
Связаны с ней Шуйские или нет, но наемница однозначно замешана в покушениях на меня. Еще большие подозрения вызывает тот факт, что она вернулась домой после теракта в гостинице. Не она ли его организовала? И если так, то первейшей задачей для меня будет ее арест. Арест, который будет означать, что мои родственники, пусть и на время, но будут выведены из-под ударов.
