И даже Марон, проживший не одну сотню лет, успел отчаяться и отбросить веру в возрождение Теней.
– Простите мое невежество, господин Адакрас! Я буду называть вас так, как вы пожелаете! – присел старик в глубокий поклон и коснулся лбом деревянного пола. В таком положении он и продолжил: – Четыре сотни лет назад мой отец ушел из жизни и передал хранить веру в дом Теней. Простите, я был плох в своем служении.
Аполлон поскреб щёку, совсем ничего не понимая. И в этот миг он обратил внимание на свою руку. Молодой демон замер. Его зрачки изучающе рассматривали человеческую ладонь. Аккуратные пальцы, ногти самые обычные, какие и должны быть у людей. Сердце забилось чаще. Он взглянул на стоявшего на коленях Марона и Марту, закрывавшую пальцами глаза, мол, она совсем не смотрела на его нагое тело.
– Старик! Я стал человеком?! Посмотри на меня! Ха-хах! – он бросился к Марону, приподнял за плечи. – Смотри! Ты это видишь?! – и закрутил пальцами перед глазами мага.
– Господин Аполлон, вы априори не можете стать человеком. Не знаю как, но вы вышли на ступень Высшего… – аккуратно пояснил ученый.
– Какая разница! – отмахнулся Аполлон. – Где Аён? И Зархан? Хочу их увидеть! А ты, – перевел он взгляд на Марту так, что та чуть ли не пискнула.
Что он сейчас скажет? Что скучал по ней? Или, что она похорошела? А может, что хочет завести маленьких демонят? На этих мыслях она побагровела еще сильнее.
– Что ты здесь забыла?
Юный демон перевел взгляд на Марона. Марта же стояла, хлопая глазами в недоумении.
– Как много она знает, старик?
– К-хм. Прошу простить, господин Адак… Аполлон. Эта девушка приняла участие в вашем спасении. Она знает всё. И знает, что это вы были в плену академии. При этом помогала и ухаживала за вами. Прошу не убивать ее, и, если позволите, продолжить ей работать здесь.
Аполлон скривился.
– Да что с тобой такое, старик? Относишься ко мне как к вельможе, – он хлопнул мага по плечу. – Где старый добрый ворчун? Ладно. Есть, что надеть?
– Я предоставлю вам лучшие одежды, господин, – склонился Марон. – Дайте минуту.
– Сам разберусь, – одарил Аполлон взглядом, полным скепсиса, посчитав, что, похоже, старый переэкспериментировал со своими травами и пока что не в себе.
Он выпрямился, будучи голым, и подошел к Марте вплотную.
– Это… – поскреб молодой демон щёку в некой неловкости. – Раз ты знаешь – кто я, то привет, что ли…
– П-привет…
– В тот раз, в лаборатории Штрука… – начал он, но она перебила:
– Это моя вина, – присела Марта в реверансе, принося свои извинения, красная, как помидор. Ох и стыдно ей было. Настолько, что она склонила голову и уставила взгляд в пол. – Прости меня, я воспользовалась твоей беззащитностью. Ответственность произошедшего лишь на моих плечах.
– Да не то чтобы я был огорчен… – неловко улыбнулся Аполлон, откровенно рассматривая Гольштунг с ног до головы c какой-то животной жадностью.
Белая рубашка так туго обхватывала девичьи плечи и грудь, словно держала их в заложниках, а довольно аппетитные бедра скрывались в объятиях длинной черной юбки, словно преступницы от наказания. Сиреневые волосы совсем немного выглядывали из-под лабораторной шапочки, но пара локонов всё же выпала, свисая сейчас у ее шеи, привлекая к манящим изгибам внимание. Марта так и стояла в подобии реверанса, стесняясь поднять взгляд.
Аполлон проглотил обильную слюну. Два года в снежном пространстве, в одиночестве дали о себе знать. Кровь закипела, хотелось взять эту девицу прямо здесь, при старике. А еще поесть, выпить вина и повеселиться.
