– Да у кого-то есть коготки… – после недолгого молчания Ян покрутил свою левую руку, и я увидела на ней глубокие царапины, а потом добавил, – м-м-м, коготки…
– Прости, – буркнула я, опуская глаза, – не хотела тебя поранить.
– Не волнуйся. Мне нравится. При каждом взгляде на них вспоминаю, как ты извивалась и стонала в моих объятьях.
Он так самодовольно ухмылялся, что я бездумно выпалила:
– Тогда ты должен помнить и расцарапанную спину, когда явился ко мне во сне после клуба.
Ян опешил от подробностей из моего сна, да я и сама не ожидала, просто вырвалось. Я заметила, как он поёжился, и это было странно. Или его тоже можно смутить?
– Как я мог забыть… – уголки его губ еле заметно дёрнулись вверх. – Я был груб, а ты от столь сильного возбуждения оцарапала меня до крови.
– Что-то вроде, – поперхнулась я. Да у него талант читать мысли. – Может, своими снами поделишься?
– Это вопрос или предложение?
Ничего не ответила, лишь поведя бровью, я взяла конфетку и отправила её рот. Маленькое блаженство тут же растаяло на языке, и я вдруг осознала все прелести шоколада.
– Нравится? – Ян указал на конфету.
– Не увиливай. Это приказ! – насколько смогла, грозно я глянула на него.
– Хорошо, но с одним условием, – его не смутили мои слова и поведение.
Вопросительно глянула.
– Иди сюда, – Ян положил руку на диван между своих ног, – расскажу тебе на ушко, – почти шёпотом добавил.
Я послушно села на диван, пристроившись между его ног, немного полубаком. Он придвинул меня к себе. Согнул ногу и поставил её на диван, образуя своего рода кресло, окутывая своими объятиями. Убрал прядь волос с моего лица и нежно прошептал:
– Закрой глаза и представь. Ты… стояла в лёгком сарафане, прижатая к стене. Бежать некуда… Сводила меня с ума своими формами, сосками, выпирающими сквозь тонкую ткань.
Шёпот щекотал моё ухо, а Ян продолжал:
– Мы целовались, как вдруг твои пальчики проникли под мою рубашку. От такого я не выдержал, – горячее дыхание словно обожгло меня. – Сарафан, по моему велению, упал на пол. Я вкусил твои соски… Кожа такая нежная, упругая, сладкая… Ты стонала, прося ещё. И я дал, что ты просила, опустился на колени… и…
Я резко открыла глаза, почувствовав, что горю, капли пота выступили на шее и груди.
Это был мой сон! Мой самый первый сон!
Что, чёрт возьми, здесь происходит?!
Ян усмехнулся и добавил:
– И ты проснулась, не досмотрев сон до конца…
– Что? Я задумалась, прости. Не расслышала…
Всё я расслышала. Это оговорка по Фрейду? Может, ему Марьяна всё выложила? С неё станется. Мой мозг судорожно искал объяснение рассказу, в точности описывающему МОЙ сон! И что значит «ТЫ проснулась»? Сон ведь его… А?!
– Я тут тебе душу изливаю, а ты? Сама же просила… – он наигранно надул губы.
– Да-а-а… – растягивала я гласные, – но больно уж ты правдоподобно рассказываешь, меня аж в жар бросило.
Попыталась встать. Но Ян не пустил. Его руки крепко держали. Сердце билось нереально быстро, я слышала каждый удар. Меня всю трясло.
– А зачем ты просила рассказать мои сны, если не хотела возбуждаться?
– Не знаю. Надеялась перевести тему.
– И выбрала эротический сон, сразу после того, как обвинила меня в переводе всего в горизонтальную плоскость? – хмыкнул Ян. – Какая ирония…
– Возможно, я была не права. Допрос окончен.
– Так быстро, а я только разогрелся… Ну, как пожелаешь. Какие планы на выходные? – резко сменил тему он.
