Корнелиус сжал кулаки. Что он мог противопоставить карающей машине инквизиции? Демона, запертого в его члене? Цыпленка василиска? Девчонок, из которых одна сама теперь ходит по краю пропасти связавшись с ним? А вторая если что и может, так это упасть в обморок, оглушенная чьей-то яростью или его болью?
Он покачал головой. Даркмор следит за ними. Он только и ждет их малейшей активности, чтобы тут же накинуть свою ловчую сеть. И тогда из его каменного мешка уже не выбраться… И цепи уже будут другими. А то и вовсе, костер. Что ж, если ради друзей нужно принести себя в жертву, он, пожалуй, готов сдаться и взойти на костер… нет, это больно… провести остаток дней… да хотя бы и в роли статуи! Надо только уговорить Чувасика научиться превращать его в камень не на три минуты, а… насколько? На день? На год? От чего зависит сила и длительность этой его способности? А если подманить его гномьим сыром, скажем разделив его на крошки… может и удастся научиться контролировать его таймер…
Он поежился. Быть статуей в темнице безвременья может и проще, чем воевать с Даркмором, но все же становиться камнем надолго, даже для тренировки – тоже не хотелось.
Сюзанна, все это время с тревогой наблюдающая за ним и то краснея, то бледнея, неожиданно подняла глаза и сказала:
– Нам нужны союзники. Тэрион может помочь. Он опытен, умен и силен. Он эльф, ему черт знает сколько на самом деле лет, и он может помочь справиться с магическими опасностями здесь, в академии. Нам нужно лучше узнать запретную территорию. Я говорю о той, что за ленточкой. Уверена, что мы сможем найти там много интересного.
Корнелиус и Эмилия переглянулись. Академия стояла на костях погибших эльфов. И это не метафора. Она фактически, как и весь Сакросолис, располагалась на фундаменте погибшей эльфийской столицы. Академия для своих аудиторий, оранжерей и лабораторий использовала лишь малую изведанную и относительно безопасную часть его территории. Остальная была огорожена ленточками и терялась во мраке какой-то иной реальности. Эльф Тэрион, мог бы рассказать о истории своего города очень много всего. Но, когда в минуту откровения, он признался, что участвовал в той войне и уже двести лет вместе с уцелевшими эльфами несет крест поражения и проклятие бесплодия, Корнелиус понял, что у него есть свои планы. И в этих планах были Маркус и Аделина. И не было его, Корнелиуса. Но, Аделина, как он думал, его предала, Маркус достался Корнелиусу, а сам он, кажется, теперь неровно дышит к Сюзанне, а она к нему. И из этой комбинации может, что-то сложиться.
– Хорошо, – согласился Корнелиус. – Давайте привлечем Тэриона. Он уже о многом догадывается, кое-что знает и ему тоже есть чем с нами поделиться. Но, напомню, он – эльф. И у него смертельная обида на всех людей. Я не знаю, насколько мы можем доверять ему.
– Ему можно довериться. – горячо воскликнула Сюзанна и молитвенно сложила руки. – Он не предаст. Я же эмпат, я просто чувствую это.
Эмилия заметила, что напряжение в ее груди немного ослабло. Она была благодарна за поддержку своих друзей. Теперь у них были взаимопонимание и решимость, и они были готовы бороться вместе. Тэрион, вне всякого сомнения, усилит команду. И если он действительно тот, кто участвовал в студенческом союзе Либерум Магикус, то он для них просто находка, способная открыть многие тайны прошлого. А что касается Маркуса и ее… внезапных приливов… Она разберется и с этим.
