– Не обращайте на нее внимания, – беспечно сказала Далия. – У бедняжки была очень тяжелая жизнь, она немного не в себе.
Амато было очевидно, что значительную часть своей тяжелой жизни бедняжка провела в тавернах, а то и в борделе, и не в себе пребывала лишь от беспробудного пьянства, но делиться этими соображениями, разумеется, не стал.
Торен некогда был задуман как загородная королевская резиденция на берегу залива – четыре огромные корпуса, расположенные в форме креста, были со всех сторон окружены садами и парками, в которых было обустроено множество беседок, павильонов и фонтанов. За последние несколько лет, однако, Морени очень сильно расстроилась, и огромный дворец оказался в черте города, вследствие чего монархи окончательно переселились в него из замка в Старом городе. «И без конца что-то перестраивают», – с неудовольствием подумал Амато.
Он вышел наружу и пошел по аллее к фонтанам, время от времени поднимая глаза к небу. Испещренное звездами, оно словно колыхалось и дрожало, и Амато остановился посреди аллеи, задрав голову и вглядываясь в черную бездну. Поднявшийся ветер донес резкие голоса, вырвавшие его из страны грез. Его вдруг охватила безотчетная тревога, и ускоряя шаг, он пошел на звук. Через минуту он вышел на залитый лунным светом и заставленный статуями пятачок вокруг фонтана. Ему понадобилась пара мгновений, чтобы сообразить, что это были не статуи, а люди. Его сбила с толка Далия Эртега в золотом платье, в лучах луны отливавшем серебром, равно как и полностью обнаженная рука. Рядом стоял Дамиани, державший в руках серебристо-золотую тряпку, по всей очевидности, недостающий рукав, и переводивший растерянный взгляд с этого самого рукава на командора Рохаса, который как раз выходил к фонтану с противоположной аллеи.
Амато двинулся по направлению к ним. Заслышав шум шагов, Далия и альд, стоявшие к нему спиной, одновременно обернулись. Между тем командор приблизился к ним вплотную.
– Изволили взяться за старое, ваша светлость? – тон его был далек от любезного.
Дамиани вскинул голову, и по всей видимости собирался ответить какой-то дерзостью, но танна Далия его опередила.
– Это не то, что вы подумали, командор. Альд всего лишь случайно потянул меня за рукав. Все дело в плохо сшитом платье.
Голос ее был тверд и ничем не выдавал ее волнение, однако это сделала очевидная абсурдность ее слов.
«Бедняжка, что она несет?», -подумал Амато.
Очевидно, командора посетила та же мысль, потому что он с изумлением уставился на девушку.
– Вы слышали, командор? Полагаю, инцидент исчерпан, можете ступать своей дорогой, – довольно грубо бросил Дамиани. – У вас нет повода для ареста, даже такого смехотворного, как в прошлый раз.
– Для ареста, может быть, и нет, – медленно произнес Меченый. – А для дуэли найдется, и самый что ни есть подходящий. Думаю, настало время преподать вам урок хороших манер.
– С какой стати? У дамы нет ко мне претензий! – Альд Дамиани заметно побледнел.
– Зато у меня они есть, – любезно ответил командор с улыбкой, если это можно было так назвать. Как заметил однажды главный ловчий королевства, улыбка Меченого способна была обратить в бегство стаю волков. Рохас простер свою любезность до того, чтобы пояснить: – Мне передавали, будто вы как-то предположили, что своим шрамами я обязан своей неумелости. Дескать, если бы я так уж хорошо владел шпагой, как говорят, меня не смогли столько раз задеть. Вы даже написали по этому поводу какие-то прекрасные стихи. Теперь у вас появился шанс доказать это на деле.
