Один из всадников спешился и медленно подошел к нему, снова направляя на него арбалет. Раненый взглянул в его лицо и так изумился, что даже забыл про боль.
– Вы? – просипел он, выбулькивая очередную порцию крови.
– Я, – подтвердил всадник, спуская курок.
Солнце заливало залы дворца Торена слепящим прозрачным светом. Амато Мальвораль, младший отпрыск благородной, но обедневшей анконской семьи, пробирался сквозь толпы придворных и слуг по парадной лестнице, коих по случаю приема набилось немыслимое количество. Периодически он останавливался, чтобы поздороваться со знакомыми и обменяться новостями. Преодолев малый коридор, он, наконец, добрался до Зала Славы, и завертел головой, пытаясь найти местечко поудобнее. Это было не так-то просто сделать, придворные стояли у стен в несколько рядов так же плотно, как горожане на центральной площади в утро публичной казни или ярмарки. Наконец, он приткнулся возле одной из колонн, и, убедившись, что обзор достаточно хорош, достал свою записную книжку.
Амато был хронистом при королевском брельском дворе. По правде сказать, он с большим удовольствием назвал бы себя драматургом или писателем, и даже сделал некоторые шаги на этом поприще, однако, престранная вещь, чтобы он ни пытался написать: пьесу, поэму или рассказ, в итоге получались те же хроники, в чем он в очередной раз убедился не далее, как прошлой ночью. Со вздохом вспомнив «Оду Весне», закончившую свою короткую жизнь в камине, он принялся записывать услышанные по пути новости и сплетни.
Самой главной новостью, обсуждаемой во всех гостиных столицы была женитьба первого министра Жеана Нелу на девице из простонародья. Нельзя сказать, чтобы данный поступок скандализировал общество, все-таки канцлер отнюдь не принадлежал к цвету аристократии – нет, он был сыном откупщика, вознесенный на вершины власти благоволением короля, как и многие другие (здесь надо отметить, что представители знатных домов находили привычку его величества окружать себя людьми из низов, лично ему преданных и только от него зависящих, весьма прискорбной и достойной всяческого порицания). Так вот, ожидалось, что тан3 Нелу, который был еще относительно молод и предусмотрительно не обзавелся до сих пор семьей, непременно женится на какой-нибудь высокородной, но бедной, как храмовая мышь, девице из провинции, чтобы придать своему имени аристократический блеск. Так испокон веков поступали все выскочки, из недавних примеров – командор Рохас, капитан личной королевской гвардии и комендант Торена. Причем Рохасу повезло исключительно: он исхитрился жениться на девице не только знатной, но и богатой, и даже весьма недурной собой – а потом стремительно овдоветь. Новоявленная же танна Нелу, как уже было сказано, не могла похвастаться ни родословной, ни состоянием. Говорили, правда, что она бесподобно, божественно, сказочно красива, что Нелу нашел ее то ли в лесу, то ли в каком-то придорожном трактире и влюбился насмерть. Возможно, это являлось некоторым преувеличением – Амато с трудом представлял себе, чтобы холодный расчетливый канцлер внезапно воспылал безумной страстью, однако по всей очевидности, брак этот был заключен не по расчету, и новоявленный муж рассчитывал на любовь и верность юной красавицы супруги. Многие находили сей поступок весьма смелым, однако опрометчивым и недальновидным, принимая во внимание побитое оспой лицо канцлера, его выдающийся нос, скверный нрав, откровенную скучность и скаредность. Новобрачный, вероятно, и сам мыслил сходным образом, поскольку держал жену взаперти, подкидывая дров в костер общественного любопытства.
