– Тебе не понравится.
– Почему ты так думаешь? Тебе же нравится.
Нелл быстро взглянула на него. Промелькнуло что-то в глазах. Улыбка? Грусть? Грустная улыбка?
– Я… – Она осеклась на полуслове. Затянулась глубоко и так и не сказала того, что собиралась.
Докурила, затушила сигарету, вытряхнула из мундштука и поднялась. Поправила халатик, легким неосознанным движением огладила ладонями талию и бедра, а заметив, что на нее смотрят, недовольно поморщилась.
– Все же оденусь. Неловко чувствую себя в чужих вещах.
– Он твой. – Оливер продолжал глядеть на нее снизу вверх. – Если захочешь.
Нелл отрицательно качнула головой:
– Слишком дорогой подарок. Даже на вид дорогой, не для стипендиатки из третьего общежития. У моих соседок возникнет немало вопросов, если увидят меня в таком.
– Он не для общежития, – согласился Оливер, поднявшись с пола. – Для этого дома. Можешь оставить его здесь и надевать, когда…
– Когда? – уточнила она нервно, не выдержав короткой заминки.
– Когда захочешь, – закончил он.
Думала Нелл недолго. Глупо после всего изображать невинную девицу, а предложенное Оливером решение было не лишено смысла. Подобное излечивается подобным, и, если другие средства бессильны, им остается только переболеть друг другом.
– Как ты себе это представляешь? – спросила она, не найдя иной альтернативы.
– Не без сложностей, – признался он. – Но я это представляю, в отличие от того, чтобы отпустить тебя сейчас и снова делать вид, что между нами ничего нет.
– Я имела в виду, как ты представляешь мои приходы в твой дом.
– Ты… не отказываешься?
– Ты ждал отказа? – Нелл прошла к креслу, на которое бросила сумочку, достала сигарету и вернулась к камину. – Следовало потянуть время ради приличия? Или устроить сцену на тему «я не такая»?
Зажала мундштук зубами и несколько секунд безрезультатно терла палец о палец. Огонь не загорался. Казалось, все силы ушли на поддержание внешнего спокойствия, и ничего не осталось, чтобы выбить хотя бы слабую искорку.
– Ты не такая. – Оливер опустился на пол позади нее, снизу вверх провел ладонями по спине, погладил напряженные плечи, заставляя расслабиться, и Нелл наконец удалось прикурить. – Просто ситуация сложилась странная. Но ведь сложилась?
– Не нужно, – попросила она, поежившись.
– Тебе неприятно? – Он убрал руки.
– Не нужно все усложнять. Мы оба знаем причину этого сумасшествия. Ты же читал о резонансе. Слишком сильные эмоции, вследствие чего у нас сформировались стойкие навязчивые ассоциации…
– И это я все усложняю? – Его пальцы продолжили мять ее плечи, массировали шею, чертили дорожки между лопатками. Он успел заметить, как ей это нравится, и теперь беззастенчиво пользовался ее маленькой слабостью, а она невольно выгибала спину, подстраиваясь под его движения истосковавшейся по ласке кошкой. – Мне с тобой хорошо, и я не хочу искать этому объяснений.
– Глупо, – пробормотала Нелл, томно потягиваясь. Голова запрокинулась назад, рука с дымящейся сигаретой замерла над пепельницей.
– Значит, я глуп, – согласился Оливер. – Выжил из ума к старости.
Она тихонько фыркнула:
– Старик, угу.
– Разве нет? Знаешь, сколько мне лет?
– Конечно. – Она вспомнила Дарлу. – Первое, что узнает любая поступающая в академию девица, – твой точный возраст. Еще ни одна не сказала, что ты для нее стар.
– Смеешься?
– Улыбаюсь, – призналась Нелл.
– Хотел бы я это видеть, – проговорил Оливер, тем не менее не пытаясь развернуть ее или заглянуть в лицо. Его пальцы соскользнули по шелковому рукаву пеньюара, отобрали мундштук с истлевшей сигаретой и сжались на запястье. – Ты спросила, как сможешь приходить сюда. Я дам тебе ключ… Позволишь?
