Старший писец раздраженно толкнул жбан. Нофри приник к прохладной, ершистой влаге и долго не мог оторваться.
– Они шли друг за другом, словно гуси от реки, и плакали. – сообщил он, наконец, едва не захлебнувшись и отдышавшись.
– Что-что?!
– Плакали и подвывали, словно оплакивая потерю самых близких.
– Грабители, законченные мерзавцы, и подонки, изверившиеся во всем, плакали? Ты это хочешь мне сказать?
– Это и было самое страшное, мой господин! Они оплакивали сами себя и выли от ужаса.
– А вы куда смотрели? Почему не привели их в город?
– Нам было очень страшно, ноги подгибались от их стонов, но мы все же попытались им помочь, но нас не подпустили.
– Кто вас не подпустил, лохмотья своей храбрости?
– Демоны, которые их сопровождали.
– Демоны?
– Их сопровождали демоны.
– Какие еще демоны? Что за вид они имели?
– Обезьяны.
– Так демоны или обезьяны?
– Демоны, господин, но в образе обезьян. Гамадрилы и другие павианы! С огромными клыками, больше чем у львов. Они кинулись на нас и отогнали. У них такие зубы и такие когти, а так же ярость, как у львов. Они увели с собой всех несчастных «крыс».
– А проследить, куда их увели, умишка не хватило. – господин Хеви выпятил губу и приподнял руку, намереваясь дать подзатыльника коллеге.
– Хватило, господин наш, на свою голову, нам ума хватило, потому что когда демоны увидели, что мы издали, следим, то некоторых из них так это разозлило, что они весь остаток ночи, гонялись за нами по всему городу мертвых, и так нас всех отделали, зубами, когтями и кулаками, что я и не чаял уж, увидеть золотой диск Хепри утром. Вот посмотрите, какие раны и царапины от их зубов и когтей их же, вот взгляните на лохмотья моего схенти.
– Да, похоже, будто тебя пожевал крокодил, а потом тобою плюнул. Кстати, где остальные?
– Кто где, мой господин, а где кто, я точно и не знаю. Нас гоняли, как таксы кроликов, по всему священному полю Сокара, словно кур по курятнику, как очень справедливо заметили вы в начале беседы.
– Но отдыхать еще не время. Сейчас скажу служанке, чтобы тебя обмыла и смазала раны целебной мазью. Надобно вызвать маджаев, и мы нанесем визит святым отцам в Кебеху Нетеру. Очень мне интересно, чем это они занимаются ночами.
– Дозвольте мне остаться, господин старший писец. Вы знаете, что я совсем не робкого десятка, но сердце мое до краев наполнил ужас, чувство крайне неприятное для моего сердца, а так, же очень горькое на вкус.
– Не дозволяю.
– Господин, мне не пройти и сотни шагов.
– Верхом поедешь – я дам тебе осла. Дело складывается так, что тебе надо думать не о коровке с козочками и чужом винограднике, а о том, как бы не лишиться своего. А вместе с тобой и мне о том же надо думать. Две банды пропали за неделю! Что доложить мне господину Уаджару? Не посоветуешь чего-нибудь умного такого? Мне надобен твой нос, твои уши и твои глаза. Может сам в гробницы будешь лазить?
В сопровождение маджаев, вооруженных палками, Хеви и Нофри прибыли к огромной стене Кебеху Нетеру.
По дороге удалось подобрать кое-кого из участников ночных событий. Один сидел на пальме, крепко обняв ее руками и ногами и на уговоры слезть, никак не поддавался. Слез только после того, как маджаи залезли к нему и несколько раз огрели палками. Тогда бедняга пришел в себя, слегка порозовел и наконец-то слез на землю.
Другой умудрился забраться почти на самую верхушку можжевельника. Слезать тоже не спешил, так же как и первый, а после того как его попытались стряхнуть, полез еще выше и верхушка дерева согнулась под тяжестью тела и плавно опустила его вниз, где его ласково приняли нежные и заботливые руки маджаев.
