– От него? Нет, конечно, – ответил я, но, подумав, исправился: – Да и не помню я. Вроде он воспользовался исцеляющими камнями. Так что, скорее всего, это был заклинатель – мне просто повезло, что он оказался рядом.
– Да, повезло…
– Ты же знаешь, камнями можно лечить любые раны – от меча, ножа, да даже магические. Главное – успеть их вовремя применить, а не когда потеряно уже слишком много крови или рана слишком большая. Да и если тебе оторвут голову, то они тоже не помогут. Поэтому да, считай, что мне повезло. Джоанна?
Показалось ли мне, но еще секунду назад она о чем-то глубоко задумалась, но стоило ей посмотреть на меня, и я увидел в ее глазах, что эта мысль исчезла. Как ни в чем не бывало она задала немного странный вопрос:
– А сейчас? Сейчас мог бы рискнуть жизнью ради чего-то?
– Что ты имеешь в виду? Знаешь ли, мне хотелось бы увидеть на этом свете еще очень многое.
– А мог бы согласиться на преступление?
– Ну, если бы на кону была моя жизнь, то да.
– Вот так вот просто?
– Не хочу, чтобы мне перерезали шею за отказ. Говорю же, я еще очень хочу пожить. К тому же миром правят деньги, и я не собираюсь совершать преступление или же помогать кому-то даром.
– То есть вопрос в деньгах?
– Практически всегда.
Возможно, я обидел ее таким ответом, но на правду нечего обижаться. Я не стал бы вором от хорошей жизни. Но убивать кого-то я, конечно, не собираюсь, меня можно нанять как вора, а не как убийцу людей. Возможно ли, что Джоанна хотела услышать от меня совсем другое? Я ее расстроил? Но она же понимает, что на войне мне приходилось убивать многих. И я не жалею об этом. Если бы мы тогда не победили, кто знает, сколько бы людей еще погибло. Всегда лучше обойтись малой кровью, насколько это возможно. Именно поэтому я и решил, что буду защищать страну, в которой родился. Да, наверное, я так поступил бы, даже если бы мне не заплатили.
– Послушай, а что с тобой было потом? После того, как тебя спасли? – почему-то она решила вновь вернуться к разговору о моем детстве.
– Ну… Год спустя я остался один.
– Один?
– Улица, крысы, грязь, меня часто били, бывало, что я не ел по несколько дней, стирал ноги в кровь, воровал, попадался, – одним словом, пытался выжить.
– А как же твоя семья? У тебя никого не было?
– Почему же? Были. Мать, трое братьев, маленькая сестренка.
– Они умерли? – в ее голосе проскользнула нотка страха, видимо, Джоанна боялась услышать, что я скажу.
– Их убили.
– Ты знаешь, кто это сделал?
Я посмотрел на свою спутницу, не понимая, что со мной стало: чего я так разоткровенничался? Но говорить Джоанне больше, чем ей следует знать, я не буду – ни к чему это.
– Знаю. Это была женщина. Я не запомнил ее лица, но я совершенно точно помню ее смех – противный, мерзкий, звонкий. А еще крылья – большие черные крылья, что затмили солнце для меня в тот день.
– Твою семью убил демон?!
– Говорят, что человек не может увидеть демона, но это не так – если демон хочет, он может показать свой настоящий облик. И она показала. Возможно, эта женщина хотела убить и меня, но тогда на мой крик прибежало слишком много народу, и демон исчез, – объяснил я, не рассказав, что именно в ту минуту во мне и проснулся дар Видящего: только благодаря ему я и смог разглядеть ту, что отняла у меня самое дорогое. – Когда она ушла, я плакал, плакал и плакал, а когда слез не осталось… Обнимая хрупкое бездыханное тело своей младшей сестры, я твердо решил, что отомщу. С тех пор я не знаю времени грустнее, чем закат солнца… Каждый раз, когда небо окрашивается в красные цвета, я вспоминаю всю кровь, что маслянисто блестела на полу моего дома в тот вечер, стоило последним солнечным лучам заглянуть сквозь окна. Мне тогда было около семи лет… Но именно в тот вечер детство для меня кончилось раз и навсегда.
