«Выдуманные поселенцы» были для Влада самой сложной директорией, конечно. Выдуманные дозревали постепенно, как в романе, и были в разной степени готовности для восполнения пробелов в профессиях и умонастроениях формируемого социума. Надо было не только сложить характер, но и его самоидентификацию, островную общность, саму сакральность младой нации под крылом «космических благодетелей». Тут, конечно, не обойтись без своей переселенческой культуры, только откуда ей взяться на ровном месте? Влад спешно дописывал трёх романистов и поэта, а также «заказал» Дьяволу реанимировать Шекспира с Горьким – один вырос на туманном Альбионе, другой Капри славил. Ещё Влад упросил Лукавого оживить Ильфа и Петрова с Остапом. Сказано – сделано. А вот Молотова и Риббентропа для преподавания в МГИМО Дьявол не утвердил.
Уже несколько дней креатор испытывал особое волнение, готовясь впервые выпустить в свет сотворённые им души практического назначения – персонал для альпийского отеля. Что за рай без лыж, скейт-бордов и глинтвейна?! Разобраться с душами было на порядок сложнее, чем со средой обитания. Влад сокрушался, что, как ни старайся, по заселённости Новая Таврида будет поначалу напоминать Новую Землю. Конечно, поселенцы всех типов происхождения начнут сожительствовать, но до этого надо ещё дожить, да и стартовый потенциал размножения невысок. Влад заранее поставил в Ялите первый роддом – о пяти этажах, в окружении каштанов, пока без персонала.
Лакистрайкин настойчиво предлагал Нечистой силе открыть полупустой остров для туристов с большой земли, дабы себя показать и людей приглядеть. Это ж какую аттракцию можно устроить: малолюдный курорт с инопланетными чудесами! Съедутся смелые да любопытные – вот и вербуй ярких переселенцев. Креатор и сам нуждался в натуральных современниках. Что уж говорить о Мише и Кате – сверстников вообще не было, даже среди нелюдей.
А ещё следовало поторопиться с институтом в Ялите. Влад наращивал в папке «Образование» файл МГИМО: Магический галактический институт международных отношений. Маленький такой институтик на два факультета – дипломатический и журналистский, с кафедрами английского, французского, итальянского, немецкого и китайского языков, плюс кафедры разных историй человечества. Кого поставить ректором? Кого-то потрясающего… Эйнштейна! Всё это уже сидело в голове, но руки не доходили. Эйнштейна Дьявол одобрил и обещал обеспечить.
Огромной проблемой оказалось здравоохранение. Для начала из уважения к литературе оживили профессора Преображенского и доктора Борменталя, но нужны были, конечно, врачи современной школы. Влад, спохватившись, поставил в Ялите пятиэтажку медицинского колледжа, Абигор набил его сверкающим оборудованием, но преподавать было пока некому и некем. Люцифер подверг ассистента остракизму:
– Кто ж из нас смертный?! Мне томография по барабану, во мне ломаться нечему. Запомни: вначале врачи, потом уже писатели и отельеры! Я тебе личности с того света извлекаю не затем, чтоб они на острове дуба дали.
– Мне хорошего врача не придумать, я в их делах… не копенгаген. Тут вникать нужно в профессиональный аспект.
– Ладно, уболтал. Будут тебе врачи с авангардными знаниями и методами. Такие, что закачаешься!
Дьявол озадачился проблемой и вошел в переговоры с успешнейшими врачами современности, в основном американцами. Прикинувшись гуманоидом в человечьем обличии, он предложил вступить в «космическое медицинское братство» шести светилам. Вот что о них было известно на момент контакта:
