Сталин раздраженно пыхнул трубкой.
– Так что считать англичан нашими друзьями только на том основании, что они месяц назад передали нам эту старую лоханку, линкор «Ройал Соверен», и поставляют «Матильды», «Валентайны» и «Харрикейны» – верх глупости и наивности. К тому же общеизвестно, что эти танки и самолеты с нашими Т-34 и «Яками» даже рядом не стояли… – Сталин сделал небольшую паузу и закончил мысль: – И вообще думать о том, что Советский Союз крайне нуждается в поставках англичан и американцев и не сможет без них выиграть войну – не только наивно и глупо, но и преступно!
Берия виновато молчал. Сталин махнул рукой, нахмурился, тронул усы, сдерживая себя.
– Наши противники – это все капиталистические страны, даже те, которые выдают себя за наших друзей, – медленно договорил он. – А главной задачей империализма всегда являлась ликвидация Советского Союза. В достижении этой цели империалисты будут использовать все средства, вплоть до самых грязных провокаций. И особенно возможны такие провокации именно сейчас, когда мы напрягаем все усилия, чтобы победить Гитлера.
– Но товарищ Сталин, – растерянно проговорил Берия, – Белоруссия же менее всего подходит для подобных провокаций…
– Ручаешься? – усмехнулся Сталин, и взгляд его заставил Берию поежиться.
– Разумеется, в Белоруссии есть антисоветские элементы, которые пошли за Гитлером, – поспешил он ответить, – но в сравнении с Прибалтикой и Украиной…
– Именно на это и рассчитывает Черчилль, – повысил голос Сталин. – На нашу успокоенность, на образ Белоруссии как «партизанской республики». Да, партизан там больше, чем в Латвии, Литве и Эстонии, вместе взятых. И такой антисоветской армии, как бандеровская, в Белоруссии нет. Но означает ли это, что в Белоруссии вовсе отстутствуют люди, не любящие советскую власть?.. Нет, не означает. И таких людей очень много.
Берия попытался вставить еще слово, но Сталин перебил его.
– Англичане наверняка будут делать ставку именно на таких людей – озлобленных на советскую власть и обманутых Гитлером. Они потерпели банкротство со всех сторон. Разочаровались в нас, встретили немцев как освободителей, а немцы им – дулю с маком, а не свободу!.. Естественно, эти обиженные сейчас ищут третью силу, которая могла бы их поддержать. Было бы опасно забывать о том, что у белорусов в 1918 году был призрак своей государственной независимости. Пусть независимость эта держалась только под сенью оккупационных германских штыков, но… правительство было свое, флаг с гербом были, паспорта даже дипломатические напечатали… – Сталин усмехнулся. – Пусть все это было чепухово и формально, но даже такое нацией, никогда не имевшей своей государственности, не забывается. И уж тем более не забывается теми, кто чуть было не возглавил Белоруссию двадцать шесть лет назад, и их духовными наследниками. Власть – сильнейший наркотик… Однажды ощутив себя вождем, захочешь попробовать снова. – И Сталин тихо усмехнулся своим мыслям.
Внезапно Берию осенило.
– Товарищ Сталин! То есть англичане выбросят десант, чтобы захватить Минск и… провозгласить независимость Белоруссии?!
– Именно, – кивнул Сталин. – Выход из состава СССР, буржуазно-демократические свободы, возможно, нейтралитет… А наши друзья из Лондона и Вашингтона быстренько признают эту «независимость» и дадут гарантии безопасности. Мы же в 1939-м поклялись защищать границы Монголии, как свои собственные… А? – Сталин хитро прищурился.
