– Содействие властям, – горестно вздохнул Михалыч. – Тишенька с Гришенькой добровольно сдали и свои рогатки и то, что на остатки жгута твоего у городской детворы наменяли. Всё как есть сдали. Может, замолвишь слово за них, внучек? Ну как мальцам таким среди Аристофановых бандитов находиться? А вдруг, курить научатся? Или ещё каких бесовских штучек нахватаются?
– Ну, деда, хватит, а? Договорились же. Отсидят срок и на свободу с чистой совестью.
– Жа-а-алко… – всхлипнул Михалыч.
– Ты нас пожалей. Всё, деда, закрыли эту тему. Ты мне лучше скажи, как у нас дела идут? Где все наши, канцелярские?
– Занят я, – обиженно буркнул Михалыч. – Некогда мне отчёты тебе тут выдавать.
– Ну, детский сад какой-то, – пробурчал и я, вставая из-за стола. – Пойду в город схожу.
– Скатертью дорога, – донеслось мне вслед.
Ничего, потерпит разлуку. А бесенятам давно надо было урок преподать, а то совсем уж они оборзели в последнее время. Хотя, конечно и жалко их немного, да…
А вот что меня сегодня радовало – я был в норме. Слабость ещё чувствовалась, но я вполне спокойно спустился с лестницы на Центральную площадь и, немного подумав, решил сходить, подкрепить силы к Сократу в «Великолепный бес».
Войдя в кабак, я с удивлением заметил группку мужиков, столпившихся перед стойкой, за которой стоял Сократ и оживлённо о чём-то переговаривающихся.
– Озимые обсуждаем или строительство театра? – поздоровался я. – А что это за доска?
Доска, висевшая за стойкой, была поделена меловыми линиями на две части. Первая гласила «Канцелярия», вторая – «Дворец». А под ними ещё были какие-то цифры.
– Не понял… – протянул я. – Сократ, что это значит и при чём тут Канцелярия?
– Чайку, господин Захаров? – предложил он. – Или вам картошечки пожарить? Грудинка сегодня просто объедение.
– Не юли, – начал раздражаться я. – Заговор против власти? Позвать полицию?
– Ну-у-у… – он явно был в замешательстве и взглянул на мужиков, будто ожидая от них помощи. – Тут это… Того…
– Ага, – сказали мужики и начали быстренько расходиться. – Вот именно. Как бы оно вот эдак…
– Сократ!
– Э-э-э… – всё так же в замешательстве протянул бес, но вдруг оживился: – Не желаете ставочку сделать, господин Захаров?
– Так это ставки? – дошло до меня. – А при чём тут Канцелярия? И Дворец?
– Бега, Фёдор Васильевич! – выпалил Сократ. – Тишка да Гришка на Волчке, ну, то есть, канцелярские ваши, против котика Бени, дворцового.
– Бред какой-то, – хмыкнул я. – Вокруг города?
– От Западных ворот по Кощеевскому проспекту до Холма и обратно.
– Вот вы… бесы, – вздохнул я. – На чём угодно готовы деньги делать… И на кого больше ставят?
– Пока приблизительно поровну, – пожал плечами бес.
– Обломайся, Сократ. Эти маленькие негодяи на каторге у Аристофана сейчас. Придётся тебе без экзотики бега устраивать. Как обычно – с мамонтами.
– С Аристофаном мы договоримся, – хихикнул бес. – Свои же, не чужие.
– Ой, ладно, – отмахнулся я. – Налей мне чайку да пряников или пирожков вели подать.
Чай был вкусный, ватрушка отличная и я махнул рукой и на беса и на мужиков. Пусть развлекаются, какое мне дело? Вот сейчас подкреплюсь и пойду, схожу к Ивану…
– Фёдор Васильевич? – прервал меня густой бас. – Не помешаю?
– Присаживайтесь, Пантелей Сергеевич, – кивнул я нашему городскому главе церкви. – Чайку?
– Чайку, – согласился он. – Посоветоваться хочу. Дело неспешное, но важное. Да только сомнения меня тягостные одолевают…
