Читать онлайн Екатерина Андреева - Одно касание

(Виолет)

– Виолет, девочка моя, у тебя есть та чудесная мазь от боли в ноге? – пожилая жительница Троплета растянула морщинистые губы в улыбке. – Она так хорошо мне помогла. Но теперь болит другое колено, а мазь закончилась.

– Конечно, миссис Плам.

– Ах, ты так выручишь пожилую женщину. – покупательница не переставала улыбаться, заискивающе глядя на меня. – Какая же чудесная девочка. Ты настоящее благословение для нашего захудалого городишки.

Слова женщины вызвали лёгкую усмешку. Я развернулась и скрылась в подсобке. Пошумев склянками и несколько раз чихнув от пыли, неспешно вернулась в основной зал своей лавки и поставила на прилавок небольшую стеклянную баночку, наполненную жидковатой мазью ярко-зелёного цвета. Посетительница буквально засияла, протянув к ней руку, будто нищий к погнутому медяку, валяющемуся на обочине.

– Не так быстро, миссис Плам. Вы ещё не заплатили за прошлое лекарство. – моя ладонь опустилась на баночку, не давая проворной старушке получить в руки заветную мазь.

– И как же я могла забыть! – запричитала женщина, принявшаяся слишком активно рыться в многочисленных сумочках, висящих на поясе. – Где же он… Ах, ну как же!

Я тяжело вздохнула – в миссис Плам несправедливо погибала драматическая актриса.

– Девочка моя, я снова всё потратила на рынке. – она так хорошо входила в роль бедной и несчастной старушки, что ей сложно было не поверить. Даже если знать, что миссис Плам достаточно состоятельная владелица крупной пекарни. – Но в следующий раз я обязательно верну тебе долг! Прошу, выручи соседку! Альба никогда не отказывала.

Очередные пустые обещания. Следовало бы выгнать хозяйку пекарни и оставить без лекарства, но имя матери, невзначай слетевшее с губ посетительницы, выбило воздух из груди. Она никогда не отказывала нуждающимся в помощи и умудрялась всегда держать лавку на плаву. Я же, унаследовав её сострадание, не имела предпринимательской жилки и едва сводила концы с концами.

– Ладно. – я сжала зубы, но всё же придвинула баночку с мазью поближе к покупательнице. – Но это в последний раз, миссис Плам.

Глаза пожилой женщины заблестели, и она прижала морщинистую руку ко рту, силясь унять эмоции.

– Ах, милая Виолет. Ты так же добра, как твоя мама. Альба любуется на тебя с небосвода и испытывает гордость.

При очередном упоминании мамы в носу предательски защипало. Пять лет – слишком маленький срок для скорбящего ребёнка. Даже не смотря на то, что в свои девятнадцать я уже считалась взрослой женщиной, внутри всё ещё сидела маленькая девочка, которой очень не хватало родительской ласки и совета.

Тишина стала неуютной. Миссис Плам, осознав, что разбередила старую рану, нервно закашляла, переступая с ноги на ногу и засуетилась.

– Ну, я побегу… Заходи ко мне в булочную за свежим хлебом и пирожками завтра. Я распоряжусь, чтобы моя забывчивая невестка сделала тебе скидку.

– Спасибо. Обязательно загляну. – улыбка на моих губах вышла достаточно естественной. Только вот про забывчивость невестки миссис Плам не лукавила: та уже не раз грешила тем, что брала с меня полную стоимость. Впрочем, яблоко от яблони упало недалеко, и даже отсутствие кровного родства между женщинами не помешало им породниться духовно.

Миссис Плам виновато улыбнулась, будто читала мои мысли, и поспешно покинула лавку, скрипнув дверью на прощанье. Проводив её тяжёлым вздохом, я упёрлась локтями в высокую стойку и вздохнула.

В золотых лучах предзакатного солнца, падающих сквозь решётчатые окна, вальсировали пылинки, и в носу вновь защипало. Пустые баночки для лекарств, стоящие за спиной, ловя солнечный свет, рассыпали по полу разноцветные блики, несколько разбавляя его заурядную серость. Лавка – всё, что осталось от мамы. Я не смогла спасти её, а теперь пытаюсь держать на плаву её детище. Но все попытки лишь отсрочили неизбежное: уже скоро наступит тот день, когда нужда заставит меня продать труд всей жизни Альбы Деламар. Мама всегда учила: будь сильной и смелой, не отказывай в помощи другу и не подставляй спину врагу. Как же не хватает её совета сейчас, когда неспособность крепче сжать свою судьбу в руках заставляет выть.

Это случилось пять лет назад. Тот вечер, когда на нас в чаще леса напала стая волков, навсегда разделил жизнь на «до» и «после». До этого дня, прошедшего красной чертой по линии жизни, всё было понятно: я уже несколько лет помогала маме в лавке, делала с ней лекарства и иногда выбиралась собирать травы, хотя большую часть мы всё же покупали. После того рокового вечера я осталась одна.

В ящике под прилавком хранился кошель, в который собиралась вся прибыль. Тощий, как помойный кот. В этом месяце снова не хватит денег пополнить запасы, иссякающие в преддверии зимы. Сбережений едва хватит на оплату налогов и покупку еды. Но даже это осознание не давало силы взять себя в руки и перестать продавать лекарства в долг. Тем более, что доброй половине посетителей лавки требовалось снадобье для улучшение памяти.

– Хватит о грустном! Нужно прибраться. – слова были адресованы пустоте.

Шагая почти бесшумно, я вышла в центр длинного узкого помещения лавки и глубоко вздохнула. Решётчатое окно во всю стену и входная дверь оказались по правую руку, а широкая отполированная до блеска стойка из светлого дерева и стена, вдоль которой от пола до потолка стояли шкафчики с травами, баночками и снадобьями, оказалась слева. Медленное дыхание стало поверхностным, и я прикрыла глаза, сложив перед собой руки на уровне живота, а пальцы направила от себя. Сила, не желающая подчиняться, завибрировала в попытке вырваться, будто необъезженный конь. В ответ я лишь сильнее сжала руки, начавшие нагреваться. Медленно, боясь спугнуть стихию, повернула одну ладонь пальцами к потолку и чуть развела руки. Кости запястий ломило от боли, но сдаваться было поздно – магия, пусть и продолжала сопротивляться, но подчинилась. Постепенно боль ушла, оставляя после себя лишь покалывание и тепло. Пылинки, покорные моей воле, гонясь друг с другом наперегонки, начали слетаться к центру помещения. Они бежали отовсюду: с самых высоких полок, с лепестков сушёных трав, из щелей в оконной раме. В этой магической гонке они, преодолев все препятствия, слиплись друг с другом, образовав небольшой ком земли, парящий между ладоней. Как только последняя соринка срослась с остальной грязью, я шумно выдохнула и открыла глаза.

– И в лавке чисто и тренировка состоялась. – довольная собой, я бросила комочек земли в жестяное ведро с мусором.

За спиной скрипнула входная дверь, впуская в помещение вместо ожидаемого свежего воздуха, кислый запах пота.

– Лавка закрыта… – по спине пробежал холодок. Стараясь не выдать испуга, я медленно развернулась, желая взглянуть в лицо непрошенному гостю. Сам по себе запах не значил ничего: ко мне часто заходили работники порта, от которых исходил аромат, способный свалить буйвола с ног. Но именно сейчас шестое чувство подсказывало, что от вошедшего в лавку мужчины следует ждать беды.

– Да где же она закрыта, птичка моя? Раз я вошёл, значит открыта. – невысокий, но поразительно широкоплечий мужчина неприятно хохотнул.

– Кажется, у тебя со слухом проблемы. – лёгким взмахом руки я указала на дверь и тут же отругала себя, но останавливаться было поздно. – И убирайся, пока я не позвала стражу.

– Заткнись, девка. У нашего босса есть для тебя работёнка. – от былого настроя мужчины не осталось ничего: улыбка превратилась в оскал, а озорной блеск в глазах стал напоминать отсветы на острие ножа. В лавку вошёл ещё один мужчина, и к своему ужасу я узнала в нем одного из головорезов разбойничьей шайки «Мёртвые огни».

Чтобы хоть как-то сводить концы с концами, я ввязывалась в сомнительные авантюры. Но они никогда не были полностью незаконными. Как правило кто-то из родственников умершего желал узнать, где он прятал свои сбережения. В этом помогал мой дар: особое проявление магии, которое позволяло, прикасаясь к трупу, увидеть какие-то важные события из его жизни. Чаще всего это были последние минуты перед смертью, реже – тёплые воспоминания или эмоциональные моменты. Эти видения можно было направлять с помощью предметов, принадлежащих покойному. Но влиять на дар и управлять им я не умела, поэтому частенько сделки срывались, ведь в расплывчатом пятне видений было невозможно угадать, зарыл погибший свои сбережения под яблоней в саду или под дубом в лесу.

Все заработанные таким путём деньги шли на поддержание лавки: ремонт, покупка редких трав и расходников, налоги. Гордиться причин не было, но эти нечастые заказы помогали сводить концы с концами, что несколько заглушало голос совести. Но та работа, которую могли предложить «Мёртвые огни» была очень сомнительного толка. Взяться за такое дело – подписать себе смертный приговор.

– Вам лучше уйти, господа. Мне нечем вам помочь. Если кто-то из вашей банды ранен, то обратитесь к лекарям. – голос стал таким твёрдым, что едва не лопнул и не сорвался на хрип.

– У меня есть предложение получше. – в это мгновение дверь снова скрипнула и в лавку вошли ещё двое головорезов, увеличивая численный перевес. Вошедший первым сделал пару шагов ко мне, оттесняя к стойке. – Ты заткнёшься и пойдёшь с нами, благодаря отца-Солнце за то, что босс решил предложить тебе работу.

Надеяться было не на что: для вечернего патруля слишком рано, местные жители не помогут, а моя слабая магия смогла бы разве что рассмешить головорезов.

– Язык проглотила? – бандит сделал ещё шаг, когда за его спиной скрипнула входная дверь. Из груди едва не вырвался вздох облегчения, стоило красно-оранжевой форме стража попасть в поле моего зрения. Хоть банда «Мёртвые огни» и имела большое влияние в Троплете и за его пределами, в открытых конфликт с законом они никогда не вступали.

– Привет, Виолет. У тебя сегодня людно. – страж скользнул взглядом по спинам моих гостей и ободряюще улыбнулся. По выражению моего лица он сразу понял всю бедственность положения и как бы невзначай положил ладонь на рукоять короткого меча.

Стоящий ближе всех ко мне разбойник оскалился и резко развернулся, но замер, ощутив на своём плече ладонь одного из подельников. Все четверо медленно, не желая спровоцировать конфликт, развернулись к вошедшему стражу.

– Да вот, зашли за успокоительными травками для Пьеро. Он у нас парень буйный. – разбойник бросил не предвещавший ничего хорошего взгляд через плечо и вновь обернулся к представителю закона. – Уже уходим.

– Так уходите. – спокойно ответил мужчина и отошёл в сторону, освобождая проход к двери.

Провожаемые тихим скрипом несмазанных петель разбойники покинули лавку. Только после этого я позволила себе выдохнуть и смахнуть пот, выступивший на лбу.

– Спасибо, Ганс. – ладонь легла на грудь в безуспешной попытке унять бешеный ритм сердца, готового выпрыгнуть в руки. Медленно, не вполне веря в своё спасение, я прошла за стойку. – Могу чем-то помочь?

Молодой мужчина, направленный в составе гарнизона стражей из столицы в Троплет, покраснел, а ведь ещё мгновенье назад он был смел и собран. Ганс часто заглядывал в лавку, чтобы купить мазь от ушибов и принести с собой какие-то подарки для меня. Несложно было догадаться, что тем самым страж пытался ухаживать за мной, но ответного интереса он не вызывал. Любопытные соседи, заметившие, как часто парень бывает в моей лавке, уже пустили слухи о нашем романе. Под их слишком пристальными взглядами я часто задумывалась, а что же лучше: любить или быть любимой. Принять ухаживания Ганса и получить в его лице надёжную опору, но заменить яркое чувство спокойным уважением, или отказаться от тихой гавани и шагнуть в бурное море. Я всегда выбирала работу в лавке.