Пройдёт не так много времени и все они погибнут. Кто-то примет жестокую и подлую смерть от товарищей, будет разрезан и распилен по кусочкам в ванной у друга, кто-то будет зарезан в лесопарке и пролежит в багажнике своего «BMW» две недели на сорокоградусной жаре, кого-то казнят и закопают в лесу, дружно помочившись на ещё тёплое тело, кому-то дадут двойную дозу героина и выкинут на МКАД из машины.
Со временем недостаток в общении вынудил меня искать новых знакомых и друзей. Начал я с дачных ребят. Был у меня там закадычный друг, живший правда на другом конце Москвы, Арсений Перлин. Умный, спортивный, с прекрасным чувством юмора, да и просто хороший человек. В «лихие золотые», (так называл их Арсений) девяностые, он сказочно разбогател и удачно женился. В нулевых потеряв все активы и окончательно разочаровавшись в Российском законодательстве, работающем только на бумаге, а к сожалению, не в жизни, махнул рукой и уехал с семьёй в Канаду. Там открыл сеть закусочных, где спокойно и счастливо проживает по сей день. Наши отцы работали в одной организации, и мы дружили семьями. Жил Арсений на Соколе. Я перевёл нашу с ним дачную дружбу в Москву. Это было началом моих многочисленных знакомств, тусовок и разъездов по всему городу, со всеми вытекающими из этого последствиями.
Я учился в шестом классе, когда на уроке алгебры, наш классный руководитель, Зинаида Ильинична, с побелевшим от ужаса лицом, остановила урок и глухо проговорила: “– Ребята… Сегодня произошло страшное по своей трагичности и не заменимое по своей утрате для нашей великой Родины, событие. Сегодня скончался лидер Коммунистической Партии, Леонид Ильич Брежнев…» Сказав это Зинаида Ильинична опустила голову и замерла в оцепенении. В классе воцарилась мёртвая тишина. Так длилось какое-то время, пока кто-то из школьников не проговорил в слух: «Что же теперь будет?»
Это был страшный день в жизни всех жителя пятнадцати республик, объединённых в одно целое, под названием: Союз Советских Социалистических Республик. Мы привыкли к стабильности в жизни и не заменимости Генерального Секретаря Коммунистической Партии Леонида Ильича. Никто и думать не смел, да и не принято было, что будет, если вдруг, в один день, его не станет. Мы жили среди агитационных плакатов, портретов вождей, постаментов, флагов, всего того, что агитировало, прославляло, призывало, напоминало о Коммунистической Партии, о планах на ближайшие пять лет (пятилетках) и мы не представляли, что это может измениться.
Событие, произошедшее грязной зимой одна тысяча девятьсот восемьдесят второго года, смерть вождя, изменило наше представление. Шок, испуг, ступор. Так можно описать атмосферу, царящую в обществе. Три дня по телевизору, по всем трём программам, да, по телевизору был выбор всего из трёх программ, показывали балет «Лебединое озеро» и игру музыканта на виолончели. Три дня все смотрели только это. Реально было страшно. Затем были жуткие похороны, их прямая трансляция по телевизору. Хоронили Леонида Ильича в самом центре города, на Красной площади, у мавзолея Ленина. Во время погружения гроба один из могильщиков оступился и выронил стропу, удерживающую гроб, в результате чего, гроб полетел вниз, громко ударившись о дно могилы. Выглядело это ужасно. Как дурное предзнаменование. На трибуне, среди прощавшихся с Леонидом Ильичом, в центре глав членов Политбюро, в чёрном пальто, с вдавленной в плечи головой, стоял старик, не знакомый мне ранее. Как выразился один мой знакомый: «Не приглядный, доходного типа, дряхлый старикашка». Не высокого роста, сутулый, он не внушал доверие. Кто бы мог подумать, что этот старец, с многообещающей фамилией Черненко, займёт место всемогущего Леонида Ильича. Однако именно это и произошло.
