– Не знаю. Я еще не успел.
– Ясно. Документы хоть целы?
Грег проверил карманы и помотал головой. Женщина что-то отрывисто сказала по-русски. Он не понял.
В детстве Маша часто приносила домой бездомных котов и собак. Потом задыхалась, конечно, но ничего не говорила родителям, чтобы животных не выбросили обратно на улицу.
Дольше всего у них прожил черно-белый кот – почти месяц. Потом Машу увезла скорая из-за сильного отека. Когда вернулась из больницы, кота уже не было. Больше никого и никогда не было.
Прошло двадцать лет, и Маша снова притащила кого-то в дом. Хотя и не чувствовала прежней радости. Чувствовала только неловкость и странный незнакомый запах. А еще стыдилась русского акцента, хоть и безупречно знала грамматику.
Спала на раскладушке.
На следующий день в темноте быстро собралась на работу. Проверила, что человек дышит, и сбежала, беззвучно закрыв дверь. Оставлять чужого в доме было неразумно, но брать у нее все равно нечего. Да и не зная русского, далеко не убежать. Все-таки не Москва.
Грег проснулся в незнакомом месте. Свет из окна был странный – холодный и белесый, как будто все вокруг запылилось и потеряло яркость. На потолке висела люстра в пять лампочек, но вкручена была только одна. Он потянулся и вспомнил, что вчера его били.
Грег подошел к зеркалу с наклейками турбо на пластиковой раме, осмотрел синяки и поморщился. Из кожи кое-где торчали занозы – так бывало, когда он превращался слишком резко.
Он обошел комнату, в которой было совсем мало вещей: раскладной диван, письменный стол и два шкафа с книгами. А еще странные стеклянные ящики, заглядывать в которые было неприятно.
Грег открыл шкаф и провел рукой по книгам. Они стояли в два, а кое-где и в три ряда. Книги во втором шкафу были на английском. Он взял одну и заметил, что полка сломана. Не задумываясь поднес руку, и дерево под лаком начало срастаться. Раньше такие фокусы сами по себе не получались.
Что-то в стеклянном ящике засветилось.
Маша зашла домой, закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. В квартире было тихо и темно. Она несколько минут постояла так в темноте и только потом вспомнила про человека у нее дома.
Маша ругнулась и, не разуваясь, бросилась проверять своих питомцев. Все были на месте. Человек тоже был. Спал рядом на диване.
Маша сняла дубленку, отряхнула снег с меха и пошла на кухню. Она пила чай и проверяла тетрадки с домашними заданиями. От тетрадок пахло школой. Пахло переменами, которые приводили Машу в ужас. Но Маша была терпеливой. Она знала, что нужно всего лишь немного подождать.
Через несколько часов Грег тоже вышел на кухню и аккуратно сел напротив.
– Привет.
– Это че за фигня на тебе? – Маша подняла глаза. – Ты гей, что ли?
– Почему?
– Ну, одежда такая разноцветная, облегающая, как цирковая.
– Это так, рабочее, – отмахнулся Грег. – Остальное в крови.
Маша поставила чугунную сковородку на плиту и вывалила туда слипшийся комок макарон. Он влажно плюхнулся и зашкворчал.
– Телефон на столе. Тебе, наверное, позвонить надо?
– Надо. Только я номеров не помню.
– Классно.
– Маша, можно я еще переночую, а завтра уже в полицию пойду?
– Ага. – Маша убавила газ. – Тебя там как раз ждут. – Она разбила яйцо в макароны. – Ты отлежись пока, завтра вечером вместе сходим. У тебя здесь есть кто-то? Зачем приехал?
– Сибирь посмотреть.
– Ну и как, понравилось? – серьезно спросила Маша, а потом вдруг начала смеяться.
