– Кто тут? – испуганно спросила Вера.
– Не бойся, это я, – присел рядом с сестрой.
– Ты почему не спишь? – все еще волнуясь, спросила она.
– А ты чего тут надыбала? – ответил я вопросом на вопрос.
– На первый взгляд, ничего особенного, – вздохнула Вера. – Немного продуктов и очень много лекарств.
– Странно, почему медикаменты хранятся в сарае, а не в доме?
– Может, у хозяйки аллергия на запах лекарств, – стала защищать хозяйку сестра.
– Еще больше странно, – усмехнулся я. – У врача – и аллергия.
Взяв мешок, вытряхнул содержимое на пол. К моим ногам покатились три небольших кружка бараньего сыра, пачки печенья, чай, несколько коробок рафинированного сахара, кожаная барсетка. Вера тут же расстегнула ее и вытащила мужские наручные часы, две пары перчаток и армейский бинокль.
– Уверена, что все это принадлежит вовсе не Нине Павловне, – решительно укладывая продукты в рюкзак, сказала Вера. – В сарае кто-то без ведома хозяйки ночует.
– Почему ночует?
– Да потому, что сыр в сарае долго не сохранится, – со знанием дела ответила сестра. – Крысы учуют запах и все сожрут.
Размышляя над словами Веры, я отошел в сторону. Сестра сложила все на место, прикрыла сеткой и спинками от кровати находку. Пошла к выходу, но вдруг остановилась.
– У Нины Павловны под сараем должен быть погреб, – почему-то шепотом сказала она мне. – В нем ее муж зимой содержал ульи с пчелами. Давай спустимся туда? – Я неопределенно пожал плечами.
Вера подперла дверь кирпичом, нашла вилы и стала последовательно разгребать старое сено, разбросанное тонким слоем по полу сарая. Вдруг острие зубьев зацепилось за что-то твердое. Нагнувшись, сестра увидела ручку от квадратного люка, прикрывающего вход в подвал. Осторожно подняла его. Внутрь погреба вела деревянная лестница. Вера стала спускаться. Я поспешил за ней.
В погребе было темно. Мы какое-то время постояли на земляном полу у лестницы, давая привыкнуть глазам к темноте.
– Смотри, – показала сестра на длинные деревянные ящики, сложенные в два яруса у стены. – А вот еще ящики, только поменьше.
– И удобрения какие-то в мешках, – добавил я. Напрягая зрение, прочитал: «Селитра».
– Помнишь, у родителей тоже хранились удобрения. Они ими подкармливали деревья и картошку, – напомнила мне сестра. – И ящики с гвоздями и разными болтиками у отца тоже были.
Зрение наше уже настолько адаптировалось к темноте, что мы стали различать даже цвета. Вера подошла к одному из ящиков темно-зеленого цвета, у которого была приоткрыта крышка. Засунула руку и вдруг отдернула ее.
– Олег, – испуганно прошептала она, – в погребе полно оружия.
Я испугался еще больше, чем сестра. Пулей выскочил из подвала и побежал на улицу, чтобы позвать кого-нибудь из взрослых на помощь. Но улица была безлюдной. Вернулся во двор, присел на перевернутое ведро и тихо заплакал.
Вера тем временем вернулась во времянку и стала собирать вещи. Я немного успокоился и молча наблюдал, как она неторопливо, основательно пакует дорожные сумки и чемодан. Потом так же спокойно взяла насос и подкачала шины велосипеда.
– Олег, – обратилась она ко мне, – нам надо отсюда уходить. В подвале бандитский склад оружия. Они это место выбрали специально. Здесь никто их искать не будет. Хозяйка – уважаемый человек, к тому же слепая. – Помолчав, добавила: – Судя по запасам продуктов, они сегодня придут ночевать.
– Куда же мы на ночь глядя? – кивнул я головой на окно. – Солнце уже село. Скоро станет совсем темно. – Сестра ничего не ответила. – Давай сегодня переночуем здесь, а утром уедем, – предложил я.
