К слову сказать, прозвище хряку придумал сам Жорка. А дело было так. Когда от него уехала жена, он с горя крепко выпил и пьяным заснул прямо в сенях. Нашла его там Марфа. Прикладывая к лицу комки снега, она пыталась привести его в нормальное состояние и шепотом приговаривала:
– Вот ты, Жорка, валяешься пьяным, а наши деревенские растаскивают богатство со свинофермы. Хороших свинок, конечно, начальство уже давно растащило, а вот свиноматок и хряков еще можно застать. Альбина только что сгрузила себе во двор четырех свиноматок. А мы что, хуже ее? Давай, Георгий Данилович, поднимайся, – подхватила она его под руки. – Пойдем на свиноферму. Может и нам что перепадет.
Жорка, хоть и был изрядно пьян, нашел в себе силы подняться и, спотыкаясь, побрел следом за Марфой. Но на свиноферме уже ничего не было. Свинарник был пустым. Даже корыта кто-то умудрился выломать и утащить. Только ветер гонял по полу рассыпанную солому. Марфа от обиды даже расплакалась.
– Я надеялась, хоть какого-нибудь кабанчика успею себе забрать, – всхлипывала она. – Но, видно, такая моя вдовья судьба. – И, понурив голову, пошла прочь из свинарника.
Проходя мимо навозной кучи, Марфа вдруг остановилась. Она поворачивала голову то в одну сторону, то в другую, явно к чему-то прислушиваясь.
– Ты ничего не слышишь? – почему-то шепотом спросила она у Жорки. Тот неопределенно пожал плечами. – А я слышу. – Марфа бросилась на кучу навоза. – Чур, моя находка, – кричала она. Вид ее был смешным и жалким.
Жорка не спеша направился за соседкой. Каково же было его удивление, когда он увидел молодого хряка, лежавшего на ворохе сена. Тот блаженствовал под теплыми лучами солнца и от удовольствия негромко похрюкивал. Это похрюкивание и уловил чуткий слух Марфы.
– Это мой, мой, – бубнила женщина. – Никому его не отдам.
– Красивый Мырдик – улыбнулся Жорка, подходя вплотную.
– Да, это мой Мырдик, – словно заведенная повторяла Марфа. – И ни чей больше.
Немного успокоившись, обладательница молодого хряка по совету Жорки сняла с халата пояс, привязала за шею кабана и повела домой. Всю дорогу женщина расхваливала то находку, то благодарила парня за помощь. Подгоняя хворостиной животное, Жорка смог хорошо рассмотреть находку. Кабанчик был просто красавец! Довольно хорошо упитанный, на высоких крепких ногах, с черно-белыми пятнами по всему телу и торчащей на загривке щетиной. О его породистости говорили и лопухообразные уши с длинным рылом.
Как только Марфа дошла до своего дома и затолкала кабанчика в калитку, ее отношение к Жорке резко изменилось. Закрыв перед его носом калитку, она даже не поблагодарила его, не говоря о заслуженных ста граммах на опохмелку. Вот так у соседки появился породистый хряк по прозвищу Мырдик.
Когда Клавдия выслушала рассказ мужа о побритом хряке, она не на шутку встревожилась.
– Что же будет, когда Марфа увидит своего любимца? – заохала женщина. – Она же сразу догадается, что это ты сделал такую пакость. Она же нам весь дом перевернет, – причитала женщина. – Она нас подпалит или вызовет милицию.
– Ну, чего ты раскудахталась? – улыбнулся Жорка, обнимая жену за плечи. – Не бойся ты этой Марфы. Пусть она нас боится. Ведь не мы начали первыми подлости делать. А войну всегда проигрывает тот, кто ее начинает.
– И хряка жалко, – всхлипнула Клавдия.
– Ничего с хряком не случится, – успокоил ее муж. – Через месяц щетина отрастет и станет еще краше прежней. А сейчас, – посоветовал он жене, – иди в дом и выпей настойки пустырника. Тебе нужно успокоиться. Не дай бог соседи увидят и услышат твои причитания.
