– То есть ты хочешь сказать, – переспросил Дэрриан, – что к вам пришли люди?
– Нет, они назвали себя «хотминцинос». Хотя были такие же высокие и широкие в плечах.
Сам Диик ростом не уступал Дэрриану, при этом, по словам гостя Градни, он являлся наиболее высоким представителем своего народа. Его подруга была значительно ниже. При этом по комплекции, даже когда они с Амузант «отъелись», эти двое все равно выглядели очень щуплым, хотя и жилистыми.
Высадившись на берег, хотминциносы тут же начали по-хозяйски обследовать прибрежные территории и вскоре наткнулись на аборигенов. В первый момент местные отнеслись к прибывшим на их землю с опаской и, при встрече, ощетинились взведенными луками. Гости не стали целиться в ответ, впрочем, ингенуиты тогда еще и не знали, что такое огнестрельное оружие.
Свои бескровными намерения они обозначили тем, что положили все принесенные с собой вещи на землю, отошли от них на несколько шагов, подняв перед собой пустые руки.
«Видите, у нас нет ничего, чтобы причинить вам вред» – как бы говорил их жест.
Затем от группы моряков отделился один из них, продолжая держать перед собой пустые руки, он направился к аборигенам.
Вождь племени велел своим охотникам опустить оружие, но быть начеку, сам же пошел навстречу чужаку.
Вскоре два лидера уже смеялись шуткам друг друга, приглашая всех остальных присоединиться к общению.
– Мы, – рассказывал старший из чужаков, – отважные мореплаватели, занимаемся тем, что бороздим моря в поисках новых земель, и новых друзей, живущих на них.
– Какие же были наивные мои предки! – сокрушался Диик, воздевая руки к небу, – Знали бы они, насколько бессовестные, двуличные лгуны в тот день напросились к ним в друзья! Я уверен, что тогда бы они гнали их вон, как презренных «сакалулов», (местное животное, внешностью и повадками напоминающее шакала)! Вместо этого они пригласили чужаков в свои шатры, тогда мы еще не строили хаманов, как дорогих гостей усадили их на почетные места, делили с ними пищу, а по ночам – кров!
***
Очень быстро чужаки обратили внимание на то, что ингенуиты пропитывают свои факелы жидкостью, которую называют «нефа». (Позже Дэрриан выяснил, что это какое-то подобие нефти).
– Что это у вас? – один из гостей указал на кувшин с собранной нефой.
Наивный дикарь тут же поведал гостю о том, что в их лесах есть места, где эта слегка тягучая, когда ее переливаешь, маслянистая и черная, словно сама тьма, жидкость выходит на поверхность. Рассказывал простачок абориген о ней с восторженным блеском в глазах – подумать только, стоит подержать в ней факел с макушкой, обмотанной высохшими водорослями, и срок его службы удлиняется в несколько раз.
– Эти водоросли, которые мы собираем в болоте, особые, – говорил он, – высыхая, они и сами способны долго гореть. А уж нефа, так вообще настоящее сокровище нашей земли, – закончил он свой рассказ.
– Ты даже не представляешь себе, какое это дорогое сокровище, дружище! – поддержал его гость, глаза которого тоже заблестели.
Вот только не поняли тогда мои предки, что блеск тот вызван был не бескорыстными восторженными чувствами. Алчность зажгла огонь во взгляде гостя, жажда наживы в тот момент обуяла чужака, желание скорей собрать как можно больше той нефы.
Как позже выяснилось хотминциносы эту нефу, на родном континенте, прекрасно знали, причем уже давно. Вот только, к моменту знакомства с ингенуитами, они почти всю ее из своих недр выкачали, переработали, да сожгли в разных машинах.
