– Ну да ладно, на женщин я зря отвлекся, они ничего другого не делали и, вроде бы вреда не приносили, – этой фразой Диик завершил говорить об аристократках хотминциносов.
***
Деятельность другой группы новых жителей Копинавы была гораздо менее безобидной. Несколько горных инженеров, как они сами себя называли, принялись исследовать русла рек. Вооруженные всякими склянками, лопатками, прочими инструментами, они чуть ли не на животах проползали берега самых крупных из них. Во многих местах что-то копали, промывали через сито грунт, взятый на берегу и со дна. Потом, дождавшись, когда их помощники привезут и смонтируют оборудование, вовсе принялись бурить почву на глубину во много раз, превышающую их рост.
Пока инженеры занимались своими изысканиями, к побережьям рек было проделано несколько просек. На берег моря, в коробках и ящиках, шлюпками доставили множество деталей, из которых за несколько дней собрали камнедробильный станок. Тут же, с помощью нового агрегата, хотминциносы принялись молотить на мелкие куски разбросанные по берегу валуны, получая кусочки в пару ногтей размером. Этим продуктом принялись засыпать вырубки и, вскоре, по получившимся дорогам, поехали самодвижущиеся повозки, издающие немалый шум и изрыгающие противно пахнущий дым – так ингенуиты впервые увидели грузовые машины.
С этого дня вдоль рек закипела такая работа, что многие из аборигенов даже подойти побаивались. Наиболее смелые же безмерно удивлялись жадности чужаков:
Сотни рабочих все светлое время суток непрерывно трудились – копали, промывали, собирали и складировали все, даже самые маленькие кусочки металла. Собранное высыпалось на одни из установленных на берегу нескольких весов – стоящий возле них учетчик каждый раз что-то записывал в большую тетрадь, которую ни на миг не выпускал из рук.
– Зачем вам столько металла? – задал вопрос учетчику с тетрадкой дед Диика. – неужели нужно делать так много стрел и ножей?
– Долго рассказывать, – грубоватым тоном ответил тот, – придет время, сам поймешь, а сейчас не отвлекай меня.
***
Впрочем, настало время миграции животных в глубь континента и племена аборигенов ушли вслед за ними, оставив хотминциносов на берегу.
Вернувшись же с наступлением Многодождья, аборигены обнаружили еще больше разрушительных следов пребывания чужаков. Мало того, что живописные берега рек, позволявших, благодаря рыбной ловле, пережить Холода не одному племени ингенуитов, оказались обезображенными нарытыми в них ямами – хотминциносы добрались до нефы. Только, в отличие от местных жителей, которые набирали ее понемногу – один-два глиняных горшка, для мелких нужд по хозяйству, рабочие хотминциносов непрерывно наполняли огромные баки. У самого большого месторождения возник еще один поселок, причем немалый. Для расчистки территории под него и строительства хаманов было выпилено несколько тысяч деревьев. Кроме того, на окраине нового поселения, вместо также уничтоженного векового леса, теперь простирались бескрайние поля, на которых переселенцы деловито корчевали здоровенные пни, готовя территорию под посадку сельскохозяйственных культур в следующее Перводождье.
***
Еще на подходах к новому поселку вернувшиеся из кочевья племена уловили неприятный запах. Желая узнать, откуда происходят эти удушающие миазмы, аборигены зашли на улицы поселения и тут же обнаружили очень большой хаман, из крыши которого торчало несколько труб. Вот из них-то и шел не густой, но противно пахнущий дым. В этот день стояла пасмурная, ветреная погода – источаемые трубами отвратительный смрад стелился по земле. У непривыкших к такому аборигенов, когда они проходили с подветренной стороны, защипало глаза, появилась боль в горле. Некоторые сильно закашлялись.
