Деррида - страница 51
Вопреки всему Жаки сначала отнесся к этой поездке в Америку без особого воодушевления: с одной стороны, его пугает мысль о том, что придется покинуть Париж и расстаться с друзьями, с другой – это лучший способ получить дополнительную отсрочку от армии и уклониться от должности в каком-нибудь среднем учебном заведении, которой он боится не меньше. Больше всего тревожит Жаки положение Маргерит. Чтобы она могла поехать с ним в США, нужна рабочая виза. Так или иначе, стипендии Augustus Clifford Tower Fellowship, которую получит Деррида и которая составляет 2200 долларов в год, на двоих явно не хватало.
Пока же Жаки расстроен тем, что разлучился с Маргерит на небольшие каникулы, которые у него образовались. Он приезжает в Эль-Биар лишь в середине августа. Люсьен Бьянко задается вопросом о том, какую именно ситуацию его друг обнаружит в Алжире и долго ли они еще смогут «не делать ничего, чтобы остановить эту нелепую войну»[178]. На этот раз дома ему во всех отношениях плохо. Из-за политики, а также потому, что его скорый отъезд в США тревожит родителей. Он пишет Мишелю Монори:
Целыми днями я готовлюсь к этой поездке, пишу формальные письма, заполняю бланки и т. д. и т. п. К тому же я волнуюсь из-за того, что не знаю, может ли Маргерит… поехать одновременно со мной. С тех пор как мы… вместе, что стало для меня самым новым событием в жизни, меня не покидает чувство, что я пойман миром, бьюсь изо всех сил, до крови, со всем тем, что от этого мира, со всеми расставленными в мире капканами. Главным образцом тут является «семья». И вот я все время с грустью и раздражением говорю об этой неимоверной радости…
Предполагаю, что ты по-прежнему в Динане. Надеюсь, что никогда не приедешь в Алжир. Меня удручает вид молодых солдат в столице. Подавленные или героические, пристающие к девушкам или избивающие арабов на улице, они в любом случае выглядят неуместно, абсурдно. Бедный мой Мишель, что только не заставят тебя делать?[179]
В письме Луи Альтюссеру Деррида удивительно точно описывает алжирскую ситуацию:
Мне осталось провести еще 10 дней в этой ужасно неподвижной стране. Ничего не происходит, совсем ничего, что могло бы навести на мысль о политическом движении или развитии ситуации. Всего лишь ежедневные теракты, смерть, с которой свыкаешься и говоришь о ней как о мерзком дождике. И во всем одна и та же политическая несознательность, то же ослепление. Эта побывка в Алжире меня ничему не научила, разве что дышать воздухом, который я не так уж хорошо знал. Похоже, именно так все выглядело и в больших индокитайских городах: лихорадочность, удвоенный динамизм, ускорившаяся оргия торговли, спекуляции на будущем, которое никого не обманывает, напускная веселость, пляжи, кафе, улицы, кишащие людьми. Между танками и бронеавтомобилями все больше американских машин; город похож на грандиозную строительную площадку, обещающую как нельзя более мирное и благополучное будущее[180].
Спустя месяц, 30 сентября 1956 года? в центре столицы Алжира, на битком забитых людьми террасах «Милк-бара» на площади Исли и в «Кафетерии» на улице Мишле взорвутся две бомбы замедленного действия, которые унесут множество жизней. Этот двойной теракт обозначит новый поворот в Алжирской войне. С него начинается дело Джамили Бухиред. Эта девушка, которую защищал Жак Верже, будет осуждена на смертную казнь, но потом помилована после процесса, расколовшего общественное мнение
Похожие книги
