Деррида - страница 65

Жан Ипполит, наверное, несколько сбитый с толку этой необычной темой и ее неопределенными очертаниями, однако, утверждает ее, заверяя в то же время Деррида, что тот сможет изменить название, когда продвинется с написанием текста. Ипполит говорит, что рад узнать о почти полном завершении перевода «Начала геометрии». Подтверждая, что он готов опубликовать текст в руководимой им серии «Эпиметей», он просит Деррида написать в издательство PUF, чтобы они предприняли необходимые шаги с голландским издателем «Гуссерлианы». Также Ипполит сообщает, что не сможет внимательно прочитать перевод до каникул, но первые впечатления у него сложились самые положительные. Он советует Деррида, не медля, взяться за комментарий, надеясь, что его воинские обязанности не слишком его обременяют. Вскоре надо будет возвращаться во Францию, и тогда начнется настоящая карьера. «Держите меня в курсе ваших отношений со средним образованием, – пишет в заключение директор Высшей нормальной школы, – и будьте уверены, что я буду думать о вас и вашем будущем»[222].

Хотя Жаки должен провести в Колеа еще несколько месяцев, он спрашивает себя, что будет делать после этой долгой паузы, которой стала для него служба. Раньше шла речь о последних классах в лицее в Ла Флеш, малоизвестном городке в департаменте Сарта, но вскоре его бывший однокурсник Жерар Женетт сообщает ему, что, быть может, найдется пост у него в Ле-Мане, с последним классом лицея и предподготовительными курсами, и эта перспектива кажется ему более привлекательной. Директор лицея желает избавиться от г-на Фьески, преподавателя философии, который, по его мнению, слишком эксцентричен и ленив. Женетт всячески расхваливает директору Деррида. Теперь нужно выйти на министерство, чтобы этот план смог осуществиться[223]. В случае успеха останется только решить, какой вариант лучше – жить в Париже или же устроиться в Ле-Мане. Вопрос сводится к следующему: «Поездки (два раза в неделю туда и обратно) в физическом и особенно в психологическом плане достаточно тяжелы, однако жизнь в Ле-Мане тоже не особенно веселая»[224]. Сам Женетт через несколько месяцев отказался от проживания в Париже.

Несмотря на дружеский тон писем, двое молодых людей в этот период едва знакомы друг с другом. Когда они вместе учились на улице Ульм, Женетт был филологом и в то же время активным коммунистом, что не способствовало их сближению. После ввода советских танков в Бухарест в 1956 году Женетт вышел из партии[225]. Он недавно женился, и его жена Раймонда, которую все зовут Бабетт, говорит, что очень хотела бы познакомиться с человеком, которого ей охарактеризовали как «мягкого и сложного». Но чтобы Деррида мог переехать в Ле-Ман, надо еще убедить директора довольно традиционных взглядов. Женетт с некоторой хитрецой объясняет это так: «Конечно, как философ ты по определению во многом подозрителен, особенно в том, что веришь в философию, за что и повесить могут. Дай ему при случае понять, что веруешь исключительно в результаты, то есть, разумеется, в экзамены… Что касается моральной атмосферы, можно перечитать эпизод, когда Жюльен Сорель