Деррида - страница 91

30 сентября, вернувшись в Париж, Деррида вынужден сообщить, что его текст о письме, к сожалению, остановился на мертвой точке, когда он приехал в Ниццу. Он только сейчас опять за него взялся, но боится, что не сможет закончить его к сроку. Что касается Арто, письмо Соллерса пробудило в нем желание его перечитать, чего он не делал с подросткового возраста, и, быть может, что-то о нем написать: «Но и для этого мне понадобилось бы время. А скоро опять на службу»[324]. Через два месяца, несмотря на многочисленные лекции и другие профессиональные обязанности, статья об Арто будет в основном написана; она получит название «Навеянная речь». Деррида надеется завершить ее во время каникул в конце года[325].

В очень насыщенном 1963 году Деррида находит возможность вернуться на улицу Ульм. Вскоре после выхода «Начала геометрии» Альтюссер приглашает его выступить перед студентами с несколькими пояснениями по Гуссерлю. Деррида – не первый, кому предлагается такая роль. Хотя в Школе нет настоящего преподавания, в ней регулярно читаются специальные лекции и проводятся семинары. В течение многих лет Жан Бофре вел небольшую группу по Хайдеггеру – что-то вроде закрытого кружка для избранных. Время от времени в эти годы здесь читали лекции Мишель Серр, Пьер Бурдье и др.

Но положение Деррида вскоре окажется существенно отличным от положения этих лекторов, выступающих по случаю с теми или иными темами. 20 марта Альтюссер передает ему разговор, состоявшийся у него с Жаном Ипполитом, который готовится уйти с поста директора Школы, поскольку получает кафедру в Коллеж де Франс. Автор «Генезиса и структуры „Феноменологии духа“» искренне поддержал идею устроить когда-нибудь Деррида в Школе в качестве «каймана», то есть преподавателя, готовящего студентов к экзамену на получение звания агреже. Но для этого, скорее всего, потребуется определенное время. Пока же Ипполит хочет поговорить об этом с Кангийемом, чтобы подготовить его переход из Сорбонны в Высшую нормальную школу и избежать возможных осложнений.

В начале сентября 1963 года Альтюссер узнает о самоубийстве Жака Мартена, своего самого близкого друга. Траур, от которого он не сможет оправиться многие месяцы, возможно, каким-то образом связан с его сближением с Деррида. Быть может, новый директор, специалист по античности Робер Фласельер, быстро осознает, что Альтюссеру понадобится помощь и поддержка. Так или иначе, с 1963–1964 годов Деррида, продолжая работать ассистентом в Сорбонне, назначается доцентом в ВНШ с 48 лекционными часами в год.

«Кто сможет когда-нибудь написать, не уступая тому или иному социоакадемизму, историю этого „дома“ и его подразделений? Задача почти невозможная, но необходимая для того, чтобы начать понимать многие „логики“ французской интеллектуальной жизни этого века», – заявит Деррида в одном из своих диалогов с Элизабет Рудинеско[326]. Действительно, в момент, когда его приглашает Альтюссер, Высшая нормальная школа просто кипит от новых сил и идей. В 1960 году в нее поступила группа молодых блестящих философов, среди которых Режис Дебре, Этьен Балибар, Жак Рансьер и Пьер Машере. Коммунистами они стали в основном из-за войны в Алжире, и вместе они ведут бурные споры о марксизме и его возможном обновлении. Они встретятся с Альтюссером, который пока опубликовал только одну небольшую книгу о Монтескье и несколько статей, и попросят его помогать им в их теоретической работе, а не только исполнять роль «каймана».