За это же время научили нас петь разные строевые песни. Возможно, услышав наше пение, враг дрогнет, но маловероятно, что в панике побежит. Мы сразу узнали анекдот о таком этапе обучения.
Идет колонна солдат.
Старшина: Запевай!
– Не хочу!
– Как фамилия?
– По долинам и по взгорьям…
Долго учились мы зачем-то быстро раздеваться при отбое и очень быстро одеваться при подъеме. Какую роль во время военных действий будет играть это умение, и до сих пор не знаю. Особенно странно выглядело стремление научить нас быстро раздеваться при отбое.
Чтобы не сделать промашки и не подвести друзей по отделению некоторым приходилось петли на гимнастерке и шароварах прорезать бритвой. Это понадобилось для того, чтобы обмундирование расстегивалось при первом же прикосновении. У каждого это получалось по разному. Так чересчур старательные солдаты очень основательно прорезали петли на прорехе брюк, простите, шаровар.
Результаты по скоростному одеванию-раздеванию заметно улучшились, только вот пуговки у некоторых стали выскакивать из своих петель в самое неподходящее время и в местах, для раздевания не предназначенных.
Мы научились собирать и разбирать автомат и карабин и тоже за какое-то недолгое время.
Поэтому, если не будет патронов, как это часто случалось во время войны, мы сможем деморализовать противника тем, что свое оружие мы ему не отдадим, а разберем на множество частей и побросаем ему навстречу. Пусть потом мучается и попробует собрать. Ничего у него не получиться, а мы уже не поможем, так как ничего не скажем, а будем молчать.
Однажды мы занимались в спортзале. Но не в спортивной форме, а в нашем обмундировании, зато без ремней. Нам следовало сдать нормативы по подтягиванию на турнике. Можно было и сразу получить зачет, если подняться на турнике переворотом. Но, если не удавалось сделать такой подъем, то три подтягивания – это тоже хорошо.
Самое удивительное заключалось в том, что зачет можно было получить, если правильно, по уставу, выполнить подход к турнику, затем фиксацию, то есть остановку под турником, и потом даже без самого подтягивания, выполнить отход от снаряда с последующим рапортом: «Рядовой Х, упражнение закончил».
Большая часть моих сослуживцев так и получила зачет за упражнения на турнике, но без самого подтягивания! Оказывается, даже в армии уже начинался формализм.
Кроме того, мы научились быстро чистить картошку. Скорость при этом была нужна, так как чистили ее ночами, после отбоя, то есть за счет нашего сна. Хотя понятно, что даже без этих вахт, все мы постоянно хотели спать. Нам казалось, что мы не высыпаемся, но восьми часов сна вообще-то достаточно, мы же не понимали этого – не привыкли пока к такому режиму.
Итак, о вахте. После отбоя мы шли на кухню чистить картошку, нам показывали фронт работ – гору ящиков с картошкой в человеческий рост и две пустые ванны.
Чем быстрее мы наполним эти две емкости чищеной картошкой, тем быстрее пойдем спать. Хорошо, что работала стационарная картофелечистка, она крутилась непрерывно. А мы помогали ей ножами и другими ручными устройствами, выковыривая глазки из клубней.
К часу ночи обычно вторая ванна, наконец, наполнялась, а мы спешили спать. Нам в этот момент казалось не таким уж важным, умеем ли мы работать ножами по картошке. Да и сейчас это умение осталось непонятым и невостребованным.
Да, еще нас учили ползать по-пластунски, но выпало уже довольно много снега, и мороз перевалил за – 25 градусов, поэтому ползали мы около крыльца нашей роты, где снега лежало поменьше – его расчищали. За всю службу это уменье не пригодилось, может быть, и хорошо, что так.
