Саша, не отрываясь от разворачивающейся картины, обратилась к пилоту: Спасибо Вам, господин Аполлон Орлов, за эту возможность полететь.
Однако Аполлон Орлов почему-то не разделил радости Александры. Он заметно побледнел и вцепился руками в края корзины.
Сашу особенно удивили его руки с побелевшими косточками пальцев. Аполлон Орлов стоял, зажмурив глаза и отвернув лицо от разворачивающихся просторов города. Похоже, воздухоплаватель боялся высоты!
Между тем, воздушный шар все быстрей приближался к Волге. Внизу промелькнули какие-то заводы, справа проплыл большой и красивый собор. Перед ним стояло много народа, видимо, начиналась вечерняя служба. Люди, закрывая глаза от солнца, смотрели на воздушный шар, и что-то даже кричали. Александра приветствовала их, помахивая рукой, снизу, вроде бы, отвечали.
Саша старалась не смотреть на пилота шара, чтобы не смущать его мужское самолюбие, но пилоту, похоже, было не до самолюбия.
Он заплетающимся голосом пролепетал: Нас несет к Волге, а я плавать не умею. Предлагаю приземляться!
Пилот потянул на себя какую-то веревку. Раздалось шипение, но вроде бы, ничего не изменилось.
Хотя нет, изменилось, земля стала медленно приближаться. Хорошо, что под ними не было ни домов, ни деревьев. Внизу простиралось что-то похожее на болото.
Пилот опять попросил почти шепотом: Бросьте, пожалуйста, якорь. Может быть, тогда мы спасемся.
– Как спасемся?! А что нам угрожает? Летим и летим, теперь вот, вроде бы, снижаясь.
– Мы быстро теряем высоту. Возможно, я выпустил много газа. Пожалуйста, бросьте якорь.
– Какой якорь? Они ведь только на судах бывают! Здесь я его не вижу.
– Он тут! Снаружи. И пилот, крепко держась одной рукой за край корзины, показал на другой край ее.
Саша выглянула, и верно, снаружи висел небольшой якорь.
– Он хотя бы привязан?
– Да, у него длинный конец.
Саша бросила спасительный якорь, но по тому, как он заскользил по тростникам и рогозу, поняла, что пользы от него не будет.
Вдруг Аполлон Орлов обратился к Александре: Простите меня, пожалуйста. Мы, похоже, летим над Козьим болотом. Если мы в него упадем, то нам обоим не выбраться. А если нас отнесет в Волгу, то я точно утону, так как не умею плавать.
И еще после небольшой паузы пилот вымолвил: Хочу душу облегчить. Должен я перед Вами повиниться. Я не Аполлон Орлов, а Ефим Воронов. Простите меня великодушно.
– Бог простит! Что ты передо мной исповедуешься?! Думай лучше, как нам спастись. Спускай свой воздушный шар – впереди твердый берег.
Пилот трясущимися руками пытался что-то сделать с управлением шаром. Но берег промчался под ними, а якорь только чиркнул по песку и плюхнулся в воду.
Корзина коснулась воды, черпнула ее, но вода быстро вылилась сквозь прутья. Потом корзина коснулась еще раз воды и стала медленно продвигаться за шаром, наполняясь водой.
Саша успела подоткнуть подол платья за пояс. Схватила какую-то веревку и, выпрыгнув из корзины, чуть отплыла. Шар лежал на воде, ветер его отгонял от близкого берега, но корзина тормозила это продвижение.
Где этот пилот, боящийся высоты и не умеющий плавать? Вот послал бог попутчика – никому не пожелаешь!
Тут Саша увидела пилота, он цеплялся за сетку, окружающую шар. Но чем сильнее он старался влезть на шар, тем тот быстрее вращался и возвращал пилота в воду.
– Эй, сударь Ефим Воронов, замри и не мешай думать. Саша бросила пилоту конец веревки.
