Держава Тевтонского ордена - страница 23

В 1240 г. ливонские «тевтоны» (орден меченосцев на тот момент уже был филиалом Тевтонского ордена) выступили из трех крепостей – Оденпе, Дерпта и Феллина, датские крестоносцы – из Ревеля, а шведские отправили из города Бирки (тогдашней столицы своего королевства) военно-морскую экспедицию в Ижорскую землю, платившую дань новгородцам. К ливонским «тевтонам», наступавшим на Псков, присоединился со своей дружиной и нашедший убежище во владениях ордена Девы Марии князь Ярослав Владимирович (сын изгнанного Мстиславом Удатным из Пскова князя Владимира), надеявшийся с помощью гладиферов вернуться на отцовское княжение.

Ливонские «тевтоны» осадили Изборск, хорошо укрепленный город на западной границе псковских земель. После нескольких неудачных приступов Изборск был взят. Недавние меченосцы, оставив там свой гарнизон, вместе с князем Ярославом Владимировичем двинулись дальше, на Псков. Псковичи во главе с воеводой Гаврилой Гориславичем (назначенным молодым новгородским князем Александром Ярославичем) выступили навстречу союзникам, которые дали им бой, невзирая на численное превосходство и отличное вооружение псковичей. Последнее обстоятельство было особо подчеркнуто в «Рифмованной хронике» Генриха Латвийского (Латышского) :

Невзирая на «крутой нрав», отличное вооружение и множество стрелков, псковичи были разбиты. В битве пало более восьмисот псковичей, в том числе их воевода Таврило Гориславич.

Уцелевшие в битве псковичи «вдали плещи» («вдаша плеша»), а попросту говоря – «взяли ноги в руки», т.е. побежали. Ливонские «тевтоны» и русская дружина Ярослава Владимировича преследовали их, но ворваться в Псков «на плечах» бегущих все же не успели. После недельной осады, собравшись с силами, «тевтоны» и воины князя Ярослава разорили земли вокруг Пскова и двинулись на Водьскую пятину (владение Господина Великого Новгорода), овладев там, в течение короткого времени, крепостями Копорье (Капория) и Тесов и создав, таким образом, опорную базу для завоевания Новгорода. При этом они, не собираясь тратить силы в долгих осадах, намеревались вынудить Псков и Новгород к сдаче при помощи разорения окрестных земель и экономической блокады. Это удалось им в отношении Пскова, где и без того имелась сильная партия сторонников князя Ярослава и ордена Девы Марии. Псковский посадник Твердило Иванкович сдал город ливонским «тевтонам» и стал править Псковом вместе с двумя «братьями-рыцарями», посаженными Тевтонским орденом в Пскове в качестве наместников-фогтов (по-польски: войтов, по-русски: тиунов).

В июле 1240 г. шведская корабельная рать вошла в устье Невы, чтобы покорить Ижорскую землю. Предводителем шведских крестоносцев традиционно считается ярл (старинный скандинавский титул, соответствующий английскому эрлу и немецкому графу) Биргер (зять короля Эрика Эриксона), хотя многие современные историки утверждают, что ярл Биргер в походе не участвовал, а предводителем шведов был другой военачальник – ярл Ульф Фаси. В «Житии Александра Невского» сказано, что во главе экспедиции стоял «король части Римськыя от полунощный страны», или, говоря по-нашему, «король римской (римско-католической) веры из Полунощной (т.е. Северной) страны» (не названный автором «Жития» по имени). По-видимому, шведы намеревались не брать Новгород штурмом, а построить крепость на побережье Финского залива, опираясь на которую, могли бы помешать местным племенам выходить по реке Неве в Балтийское море и грабить торговые суда и прибрежные районы Швеции (как это делали, например, воинственные и охочие до добычи карелы, разграбившие даже столицу Швеции Сигтуну и подарившие поддерживавшему их «Господину Великому Новгороду» так называемые «Корсунские врата», украшавшие до карельского набега кафедральный собор разграбленной Сигтуны). 15 июля 1240 г. юный князь Александр, во главе своей новгородской дружины и ладожско-карельско-ижорского (но отнюдь не новгородского!) ополчения, ошеломив «римлян» (так русский летописец именует шведов, как исповедовавших римско-католический вариант христианской веры), нанес им ощутимые потери и ранил в конном поединке их предводителя (как бы того ни звали) в лицо («возложи» ему «печать на лице острым своим копием»). Согласно некоторым источникам, в битве также пали шведский «воевода» Спиридон (имя греческое, типичное для исповедников православной «греческой» веры, но крайне необычное для католика-шведа, тем более «подозрительное», что Спиридоном звали тогдашнего новгородского владыку, т.е. архиепископа). Потери войска князя Александра составили, согласно новгородским источникам, всего двадцать человек. Как только ошеломленные шведы опомнились и выстроились в боевой порядок, князь отступил. Погрузив своих убитых (в числе которых, по некоторым сведениям, был и «бискуп», то есть епископ римско-католической Церкви, прибывший якобы под Новгород в составе шведского войска – из чего делается вывод о, якобы, имевшемся у шведских «латинян» намерении перекрещивать новгородцев по обряду римско-католической церкви!) на корабли (часть из которых была вслед за тем затоплена), ушли восвояси и шведы. За эту молниеносную и блестящую победу князь Александр Ярославин получил прозвище «Невский».