До прихода в клинику миссис Сигер заведовала документацией в Профессиональном медцентре и как-то во время нашего обучения похвалилась, что за двадцать с лишним лет не потеряла ни одной медкарты. Я впервые собиралась залезть в ее шкафчик – запертый, как я предполагала. Она явно из тех людей, кто запирает шкафы. Так и оказалось, но ключ я отыскала неожиданно быстро – он лежал под фарфоровым колокольчиком на столе.
В соседнем кабинете слышался голос самой миссис Сигер. Она пыталась уговорить мать шестерых детей на перевязку маточных труб. Этой пациенткой миссис Сигер занималась уже несколько месяцев и на каждом приеме, как утром заметила медсестра по имени Фиона, не меньше получаса заверяла ее в преимуществах операции. Другую сестру, Лори, ситуация особенно удручала: однажды пациентка привела в клинику всех отпрысков, и, заметив их голодный вид, Лори отдала им свой обед – мол, пусть разделят. Само собой, толку от такой помощи было мало.
Сквозь тонкую стенку я слышала каждое слово миссис Сигер.
Если вы сделаете операцию, вам больше не нужно будет думать о контрацепции. Сможете посвятить время уже имеющимся детям.
Понимаю, но Господь пообещал, что у меня будет муж. А если я захочу завести в браке ребенка?
У вас уже шестеро детей. Разве этого недостаточно для мужчины?
По пути сюда я не видела у входа в клинику пациенток. Из медсестер осталась одна Лори. Буквально только что она ставила чайник в комнате отдыха. До ее возвращения на пост в моем распоряжении было как минимум несколько минут.
Ключ легко повернулся в замке. Я вытащила одну из папок и чуть выдвинула соседнюю, чтобы потом не перепутать порядок.
Мэри. 13 лет. Инъекции «Депо-Провера»: 5.01.1972, 6.04.1972.
Пэтси. 16 лет. «Депо-Провера». Внутриматочная спираль.
Йоланда. 14 лет. Эпилепсия. «Депо».
Я пролистала еще несколько медкарт, чтобы найти подписи родителей и бланки согласия. Судя по адресам, большинство пациенток жили в окрестностях клиники. У некоторых дома были за городом – возможно, неподалеку от Уильямсов – или на Клэйтон-элли.
В самом низу карточек медсестры, как нас учили, делали разнообразные пометки:
избыточные кровотечения;
аменорея;
жалобы на головную боль;
колющая боль в животе;
нетипичные выделения;
реакция на препарат хорошая, побочных эффектов нет.
Одна из сестер – с размашистым почерком – снабжала заметки восклицательными знаками.
Пришла на инъекцию с задержкой! Не понимает, для чего назначен препарат! Припухлость на месте укола!
Свои инициалы эта медсестра в медкартах не проставляла. А от нас требовали каждую запись сопровождать своими инициалами и датой.
Как мне работать? Кого я оставлю с детьми? Моя мать сидеть с ними не может.
Это не оправдание. За стеной миссис Сигер продолжала беседовать с пациенткой.
Другие пометки сложнее поддавались трактовке:
дезориентирована, но спокойна;
