Читать онлайн Наталья Семёнова - Держись ближе

1. Глава 1

Ты сделал меня сильнее, чтобы потом не смог разбить...

Глава 1. Виктория

Я мило улыбаюсь, сидя в ненавистном кресле, и жду очередной дебильный вопрос от лечащего врача. Мне нужно выбраться отсюда, и желательно официально. Кто бы только знал, как мне осточертело это место.

— Мы давно не поднимали тему твоего поступка по отношению к семье, — говорит доктор негромко. Как бы я не бесилась раньше, он никогда не повышал голоса, что раздражало ещё больше. — Как ты себя ощущаешь, спустя целый месяц, Вика?

Я стыдливо прячу глаза:

— Я надеюсь, что они смогли меня простить… Я поступила ужасно, но знаю, что у моих опекунов добрые сердца, и верю, что они примут меня обратно.

— Слышала анекдот про серебряные ложки? Ты оболгала Олега в глазах Риммы, пусть на мгновение, но она тебе поверила. Осознаёшь ли ты, что могла стать причиной расставания двух не чужих тебе людей?

— Это мгновение говорит само за себя — любви не существует.

Жевнов тихо смеётся:

— А вот и настоящая Виктория Климова. Спасибо, что показалась.

Я досадливо поджимаю губы и отворачиваюсь, через секунду снова вхожу в образ милой овечки и тихо замечаю:

— Я осознаю, что подвела их и брата. Да, я не верю в любовь, но рада, что Римма и Олег справились с тем, что я натворила.

— Вика, ты хочешь выписаться из клиники?

— Ещё бы! — фыркаю я.

— А стать психически здоровой личностью хочешь?

Я стискиваю зубы:

— Я не сумасшедшая.

— А я и не говорю о том, что ты сумасшедшая, — всё так же спокойно произносит он, нервируя меня сильнее. — Перестань играть, откройся мне — вместе мы сумеем добиться гораздо большего, чем по одиночке.

— Я знаю, как дерьмово поступила, — едва не рычу я. — Из-за этого от меня отвернулся единственный родной человек! Думаете, я этого хотела? Нет! Но меня достали ваши попытки залезть мне в голову. Я устала от этого места. Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое, разве не понятно?

— От чего же? — явно мне на зло улыбается Жевнов. — Очень даже понятно. Но уход от проблем — не может быть их решением. А мы как раз…

— Единственная моя проблема — это вы, — теряю я терпение. — Вы отделяете меня от свободы. И от брата.

— Разве ты здесь как раз не из-за зависимости от своего брата?

— У нас был план!

— Планы могут меняться — это нормально, Вика. Не нормально — подчинять других своей воле теми средствами, которыми воспользовалась ты.

— Я поняла это, чёрт возьми! Сколько раз мне ещё об этом сказать? Как показать, что до меня дошло? Что я больше не собираюсь выкидывать подобное? Мне чертовски стыдно! Я жалею о том, что так оплошала! Жалею, что Руслану ничего не осталось, кроме как запихать меня сюда!

— А Римма и Олег? Как же те люди, которые столько лет заботились о твоём благополучии?

— Да что им будет?! — тяжело дыша, подскакиваю я на ноги.

Жевнов вглядывается в меня мгновение и тоже поднимается с места:

— Встретимся на следующей неделе, Вика. Ради забавы можешь поразмышлять о том, что твоим опекунам тоже пришлось не сладко, когда они поддержали решение твоего брата.

Я сжимаю кулаки и выплёвываю, прежде чем сорваться к выходу из кабинета:

— Идите вы все к чёрту!

Я от души хлопаю дверью, замираю на мгновение, чтобы отдышаться, и чувствую чей-то взгляд. Смотрю на ряд кресел для ожидания у стены и вижу там парня с лёгкой щетиной на щеках, который нагло пялится прямо на меня.

— Что? — рявкаю я.

Губы парня дёргаются в мимолётной улыбке, он качает головой и отвечает:

— Ничего.

— Вот и славно.

Поворачиваю голову в сторону поста администратора — там никого нет — и направляюсь туда. Перегибаюсь через стойку, подхватываю первую попавшуюся стопку бумажек и начинаю их с наслаждением разрывать на мелкие кусочки. Это успокаивает. Через минуту рядом появляется парень с кресел: он облокачивается на стойку одной из рук и с интересом смотрит на мои действия:

— А вдруг это архиважные документы?

— Не от руки же написаны — распечатают ещё раз.

Парень усмехается и задает следующий вопрос:

— Тяжёлый разговор с Живновым?

Я присматриваюсь к этому любопытному верзиле: сколько в нём метров, около двух? Я сама не маленького роста, но едва ли достаю ему до плеча макушкой, и это с учётом копны моих кудрявых волос. Он симпатичный, каштановые волнистые волосы в лёгком беспорядке, поза расслабленная. Чёрная футболка с рисунком какой-то рок-группы и потёртая джинсовая куртка поверх. Этакий безразличный к миру рок-музыкант на минималках.

— Знаешь его? — отворачиваюсь я.

— Слышал.

— От кого? Что ты вообще делаешь в клинике? — Я усмехаюсь, приступая к следующему листу бумаги: — Ложишься на чудесное грёбанное лечение?

— Ты уходишь от вопроса.

— Ты тоже.

— Ладно. — Он укладывает оба локтя на стойку и пожимает плечами: — Я пришёл навестить сестру. Твоя очередь.

— Счастливчик. Да, меня серьёзно достали попытки Жевнова влезть мне в голову.

— Давно ты тут?

— Чёртов месяц, — радует меня звук рвущейся бумаги. — И не по своей воле.

— Не хило. Видимо, выкинула что-то действительно серьёзное.

Я морщусь:

— Ты и представить не сможешь.

— Заинтриговала.

— Климова! — верещит ассистента Жевнова, цокая шпильками туфель по плитке. Я бы тоже с удовольствием пощеголяла на каблуках, но точно не здесь. — Ты опять?!

Блондинка выдёргивает из-под моих рук ещё целые бумаги и, пыхтя от недовольства, заходит за стойку, чтобы оценить принесённый мною ущерб.

— Зарекалась же не покидать пост, когда ты здесь, — ворчит она, сдвинув идеальные брови. — Вся работа насмарку. Немедленно возвращайся в жилой корпус!

— Да пожалуйста.

Всё равно идти мне больше некуда.

Я разворачиваюсь от стойки, но мою руку ловят тёплые пальцы. Я перевожу вопросительный взгляд на лицо шатена, он с интересом смотрит на меня в ответ:

— Я могу тебя проводить?

Он тут же отпускает меня, а я жму плечами:

— Как хочешь.

— Постой, Кирилл, — окликает его блондинка. — А как же…

— Я скоро вернусь, — бросает он ей, не глядя, и ровняется со мной. Спустя минуту интересуется: — Фамилию твою я слышал, а зовут как?

— Вика.

Мы входим под стеклянные своды оранжереи, которая разделяет жилой и административный корпусы, и направляемся по коридору из благоухающей зелени. Вскоре Кирилл предлагает, кивая подбородком на модную скамейку у кустовых роз:

— Присядем?

Не то, чтобы у меня были другие важные дела. Находиться здесь — скука смертная.

Я занимаю место на скамье, подтянув одну ногу к груди, и, уложив на колено подборок, устремляю взгляд на безоблачное синие небо в вышине стеклянной стены.

Я до одури соскучилась по морю, палящему солнцу и по коллекции бикини в своём гардеробе. Соскучилась даже по противному песку в ненужных местах! Когда мы полгода назад переехали в этот прибрежный город, я и представить не могла, что моё сердце так к нему прикипит. Понятно, почему отельный бизнес Олега так процветает — море влюбит в себя любого.

Олег… Не знаю, чем я тогда думала. Может, я и правда того.

О себе, очень удачно, потому что я не люблю углубляться в эти мысли, как и вообще во что-либо углубляться, напоминает Кирилл, пришедший навестить сестру, но отчего-то прилипший ко мне. Например, Русу позволено общаться со мной исключительно по телефону.

— Итак, Вика, мне жутко интересно узнать, что ты натворила. Расскажешь?

— С какой стати мне делиться своим тёмным прошлым с первым встречным?

— Дай подумать, — снова мимолётно улыбается он. — Я не психолог и, вероятно, видишь ты меня в первый и в последний раз. Отличная возможность выговориться, я считаю.

— С чего ты взял, что я горю желанием выговориться?

— И я не полезу к тебе в голову, — добавляет он, игнорируя мой вопрос.

Я снова к нему присматриваюсь: странный и чересчур любопытный. Но он прав: вижу я его в первый и в последний раз.

— Нам с братом было по десять лет, когда родители погибли. Отца не жалко — он был тем ещё моральным уродом, — я замолкаю на мгновение: может, я пошла в него? Отгоняю эту мысль и продолжаю: — Дед, лишь однажды на нас посмотревший, отказался от родства с нами, тоже ненавидел своего сына, как и мы. Пришлось остаться в детском доме, чертовски повезло, что нас с Русом не разделили. Мы были одни против всех. Всегда вместе и горой друг за друга. А затем нас усыновили — пасынок деда с женой. До сих пор не понимаю нафига им это было нужно. В общем, жить по чужим правилам — то ещё удовольствие. А в шестнадцать мы узнали, что это можно прекратить. Перестать зависеть от других и жить по своим правилам. Всего-то два года ещё потерпеть. У нас был чёртов план, понимаешь? Я не могла позволить Руслану от него отказаться. И поэтому потеряла его окончательно, а заодно едва не угробила отношения опекунов.

Если они когда-либо и испытывали ко мне тёплые чувства, которые я определённо не заслуживала, то теперь наверняка люто ненавидят. Я потеряла всех, кто мне в меньшей или большей степени был близок.

— Думаю, они просто хотели помочь двум несправедливо осиротевшим детям.

— Мы им никто, — горько усмехаюсь я. — Они могли завести собственных детей или усыновить кого-другого.

— Но они выбрали вас, и с тех пор вы перестали быть для них никем.

— Уверена, они не раз за это время пожалели о своём выборе.

— Ненавидишь себя?

Я вздёргиваю брови и фыркаю:

— Ещё чего? Если бы мой брат не потерял голову от одной серой мышки, наш план сработал бы как надо: мы получили бы наследство от деда по маминой линии, и никто не пострадал бы.

— Ого, так все карты смешала проказница-любовь? — широко улыбается Кирилл, ему словно прямо сейчас стало ещё интереснее. — Любовь нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждёшь — есть такая песня.

— Именно, — отворачиваюсь я. — Любовь существует лишь в песнях да в книжках.

— Твой брат с тобой, очевидно, поспорил бы, — весело замечает Кирилл.

Чёртова Лиза Сорокина. Почему именно она? Что в ней особенного? Впрочем, на её месте могла быть любая-другая, а я попросту никогда не хотела делить брата с кем-то другим. Теперь я это понимаю — времени «на подумать» у меня было много. Пусть я этого и не хотела делать.

— Я ещё посмотрю насколько этой «любви» хватит, — ухмыляюсь я. — Ничто не вечно.

— Не желаешь брату счастья?

Такой простой, но неожиданный вопрос ощущается, как крепкая пощёчина. Меня даже в жар бросает. Не желаю счастья? Русу? Единственному родному человеку? Могу я быть настолько жестокой и эгоистичной?

Впрочем, практика показывает, что очень даже могу.

— Мне пора, — поднимаюсь я. — Славно поболтали, спасибо.

— Нет, только не на самом интересном месте! — летит мне в спину. — Вика!

— Я тебе не чёртова книга! — раздражённо бросаю я, не оборачиваясь. — В голову он не будет лезть, как же.

Достали.

— Тогда увидимся в другой раз — ты слишком интересная для единственной встречи.

— Ага, удачи.

Где он собирается встречаться со мной ещё раз? Эта встреча — чистой воды случайность, а уж намеренная… Ненормальный.

2. Глава 2

Мне снова снится кошмар из прошлого. Я одновременно рада и зла на то, что меня будит осточертевшая мелодия подъёма, которая звучит каждое грёбанное утро из динамика в углу над дверью. Пижама мокрая от пота, влажные волосы прилипли к вискам и шее. На душе паршиво и гадко.

Я всего лишь хотела поиграть. Что я могла понимать в семь лет? Игрушки, пусть и коллекционные, и в Африке игрушки. А маленьких и таких милых машинок у отца было много. Увлёкшись импровизированными гонками на полу его кабинета, я наступила на одну из машинок. Не смотря на животный ужас, что я тогда испытала, я была уверена, что он не заметит пропажу.