А что? Это идея.
Я расправляю плечи и достаю из своего арсенала самую обворожительную из улыбок:
— Кирилл, не хочешь прогуляться по парку? Если ты закончил с завтраком.
Он тут же вскидывает голову, его светлые глаза вспыхивают, но через секунду он начинает хмуриться. Рядом возмущённо сопит Виола — я не позвала её с нами. Пусть. У неё изначально не было и шанса завладеть его вниманием.
Кирилл тем не менее соглашается на прогулку:
— Да, я с удовольствием.
Убрав за собой опустевшую посуду, мы выходим в парк через распахнутые двери. Я веду Кирилла по направлению к фонтану с писающим мальчиком, мелкие брызги воды переливаются на утреннем солнце, в вышине деревьев поют птицы, на улице свежо и зелено — идиллия, чтоб её.
— Чем ты занимаешься, Кирилл? — кокетливо интересуюсь я и не могу не добавить: — Кроме того, что обрекаешь себя на нахождение в замкнутом пространстве ради приглянувшейся девчонки.
Мы доходим до фонтана и садимся на деревянную лавку, опоясывающую его каменный борт. Я подкладываю под себя ногу, чтобы находиться лицом к парню и начинаю заигрывать с прядью волос, чтобы казаться глупенькой, но обворожительной девочкой. Кирилл облокачивается на колени, поворачивает голову в мою сторону и несколько секунд пристально в меня всматривается. Я снова ему улыбаюсь.
— Вообще, я автор, — отвечает он наконец. — Пишу музыку и тексты к песням.
— Надо же! Как круто! Хорошо выходит?
— Никто не жаловался, — усмехается он. — Что ты делаешь, Вика?
Я возвращаю ему его слова томным голосом:
— Хочу узнать тебя ближе.
Его лицо вмиг каменеет, а глаза опасно вспыхивают, меня аж в дрожь бросает от неожиданной метаморфозы, Кирилл отворачивается и бросает сухо:
— Не советую со мной играть.
Мне возмутиться бы, хотя бы мысленно, но его предупреждение почему-то действует на меня, как ушат холодной воды, смывая всё притворство. Странные ощущения, и тем не менее я следую его совету.
— Ладно, — расслабляюсь я. — Спрошу на чистоту: твоя сестра может посодействовать тому, чтобы меня выпустили отсюда?
Кирилл меняет позу: теперь его локти покоятся на бортике фонтана, он щурится на солнце, криво улыбаясь, словно и вовсе не злился несколько секунд назад, и задаёт встречный вопрос:
— Как сама считаешь, ты находишься здесь заслуженно? Только честно.
Я перевожу взгляд на статую орла у асфальтированной дорожки, а перед глазами мусорное ведро в спальне моих опекунов. Меня передёргивает от отвращения к самой себе.
— Да.
Кирилл протягивает ко мне руку, подхватывает ту самую прядь, которой я сама недавно играла, и смотрит на меня так, словно желает заглянуть в душу. Говорит негромко:
— Без вариантов, Вика. На счёт сестры.
Он снова мимолётно улыбается, отпускает прядь, поднимается на ноги и просто уходит.
Просто уходит!
Меня начинает разбирать злость: ну точно ненормальный!
3. Глава 3
Остываю быстро — что я хорошо усвоила, находясь здесь, так это то, что злость разрушает. Психику, нервную систему и мозг. То, что мы творим, негодуя на кого-либо, не поддаётся контролю, а сожалеть потом о содеянном… Такое себе удовольствие. Особенно «загорая» в психклинике.
В общем, я оставила себе недовольство и плохое настроение, а злиться старалась как можно меньше. И потом, в конце концов, пришлось признать, что по-настоящему влиять я могу лишь на саму себя, а другим необходимо давать возможность самостоятельно решать как быть и что делать. Даже если это нелегко по отношению к самым близким.
