Я чувствовала его взгляд физически.
Волоски на теле вставали дыбом.
И в его взгляде... Я как-то неожиданно это поняла. В нем сейчас не было ненависти. И презрения, которого я ждала, тоже не было.
Совсем.
Ни капельки.
Но ведь так быть не может!
Шевельнув пальцами, я накрыла его руку пальцами. Холодными, дрожащими. Сейчас я вся такой была.
Шамиль отвлекся. Посмотрел на мою руку. Лицо мужчины неуловимо изменилось. В глазах вспыхнул огонь.
Он прижался своими губами к моим.
Резко. Почти больно. Смял их, вынуждая подчиниться. Раздавил нежную плоть о зубы.
Я выдохнула стон ему в рот.
И он воспользовался им. Надавил на мой язык, разгладил его. Только это не чувственная ласка. Это принуждение. Давление.
Шамиль Шахтаров наглядно демонстрировал мне, кто тут хозяин и кто будет устанавливать правила. Показывал, что у меня против него нет никаких шансов.
А я, как замороженная, не могла ему сопротивляться.
Лежала в его объятиях. Принимала грубый, властный поцелуй. Поддавалась. Шестым женским чувством понимала, что у меня против него нет шансов. Если он захочет – он возьмет все, что ему причитается и даже больше.
Я презирала себя за это.
И отчаянно ненавидела его.
Но испытывала странное, противоестественное удовольствие от того, как он меня держал. Крепко, словно боялся отпустить.
Боялся потерять.
Аллах, да я тоже ненормальная! Это передается через слюну, что ли?
Я ухватилась крепче за его руки. Оттолкнуть? Или удержаться? Я застонала снова. Сама не поняла от чего. То ли от возмущения, то ли от удовольствия, которое травило мозг сумасшедшим ядом.
Но Шамиль отстранился сам.
Оставил на истерзанных губах тяжесть. Острые иголочки боли. Я облегченно вздохнула и опять расслабилась. В глазах темнело.
Мужские пальцы убрали с моего лица прядь волос.
Скользнули по скуле. Он словно продолжал меня изучать. Как будто сам привыкал к моему телу. К тому, что держит меня. А я сейчас ему полностью покоряюсь.
Не кричу.
Не дерусь, не пытаюсь ужалить словами посильнее.
К тому, как я сдаюсь перед ним.
Открыть глаза и посмотреть на него было для меня невозможно. Я боялась увидеть в темных глазах что-то, что заставит меня пасть еще сильнее.
Я не хочу!
Да, он сильнее физически. И он странно на меня влияет. Но я не хочу, чтобы он узнал об этом. Я просто не могу этого допустить.
Я не могу потерять свою гордость.
Она ценнее всего на свете.
Даже жизни.
–Какая охуенно вкусная девочка, – как будто через вату донесся до меня его голос.
Его грубость сводила с ума. Как можно одной фразой почти оскорбить и заставить опьянеть от удовольствия?
А потом он склонился ниже. К самому уху.
Обжег дыханием тонкую кожу. Заставил меня сжаться в комочек.
–Твоя сестра – клиническая идиотка. Но она сделала свой выбор. А вот что будет с тобой – будет зависеть только от тебя, Лали.
Иглы под ногти...
Шах сказал это так просто. Так легко.
А у меня кожу на затылке стянуло судорогой.
Тихо, вкладывая смысл в каждое слово, Шахтаров продолжил:
–Будь хорошей девочкой. Ты даже не представляешь, что поставлено на карту. Заслужи свою жизнь передо мной.
