Я прикрыла глаза. Наверное, уснуть мне все равно бы не удалось, но стоило хотя бы максимально расслабиться. Дан тоже молчал, я слышала только сбивчивое дыхание Гудри рядом с собой и надрывный кашель Олега.
– Эй! – Дан вдруг цапнул меня за руку.
– Что? – я прислушалась, но никакой опасности не расслышала.
Однако Дан вскочил, и Гудри, разбуженный и встрёпанный, без слов встал на ноги. Олег тоже поднялся со своего места.
– Ты что‑то слышал, Дан? – спросила я.
– Не слышал, но чувствую, – отозвался он. – Гудри! Вскрой тайник! Быстро!
Гудри полез вглубь вывороченных корней. Убрав корешки и хворост, он вытащил из полости в стволе большой длинный мешок из грубой холстины. Парнишка еле‑еле выволок его на землю и, запыхавшись, подтащил его к Дану.
Присев над мешком, тот развязал тесёмку и вытащил из мешка покрытый жиром меч. Даже не взяв его в руки, я поняла, что эта штука весит никак не меньше семи‑восьми килограммов. Дан поднял грозное оружие и принялся обтирать рукоятку.
Мне не верилось, что таким огромным и тяжёлым мечом можно легко управляться. Впрочем, что мне было судить об этом? Оружие здешних мест было для меня чем-то из области древней истории. К тому же для меня всегда было очень тяжело применять холодное оружие. Просто бить голыми руками, ногами, палками или стрелять из чего‑либо тоже не слишком весело, но своими руками погружать смертоносный кусок железа в живое тело – это было по‑настоящему страшно.
Дан очистил рукоятку от жира и несколько раз воткнул меч в дёрн. Потом он достал из мешка длинный кинжал с широким, как у меча, основанием лезвия, которое резко сужалось к острию. Обведя нас глазами, он подал кинжал Олегу. Олег ничего не возразил, только взглянул на меня. Зачем? Он ведь тоже прекрасно знал, что из двух пистолетов, что лежали в наших сумках, ни один не мог уже стать оружием. Патроны были израсходованы давным-давно.
Тем временем Дан отстегнул свой пояс и передал его Гудри. Тот без слов надел пояс на себя и проверил количество ножей в патронташе.
– А что у тебя найдётся для меня? – поинтересовалась я.
– Лучше подстрахуй своего друга. Думаю, что через минуту боя его кинжал перейдёт к тебе, не упусти момент, – негромко отозвался Дан.
Мне захотелось послать к чёрту этого юного нахала с его мрачными прогнозами, и не сделала я этого только потому что видела: он прав.
– А что, если Гудри и Олег уйдут отсюда вдвоём? – предложила я.
– К сожалению, без нас с тобой далеко они не уйдут. Гудри – рохля. А Олег вот‑вот свалится в горячке… Всем внимание! Они идут! – Дан указал направление, откуда услышал звуки и решительно скомандовал: – Держаться вместе, насколько это возможно!
Наш маленький круг выстроился на поляне. В ночной темноте и при ярком свете луны видимость была неважной, но несколько стремительных теней, мелькнувших за деревьями уже в зоне прямого обзора, дали понять, что бой неизбежен.
Их было больше десятка, высоких, крепких, молодых мужчин. Увидев нас, они, не останавливаясь, выхватили оружие из ножен. Их боевой клич, призывающий богов к милости и защите, не очень‑то подходил к ситуации, но звучал грозно.
Я вынула у Гудри из патронташа два ножа. Они были тяжеловаты и форму имели удивительную. Судя по всему, ножи должны были уверенно выравнивать баланс полёта, даже если их пустит нетвёрдая рука.
Мы с Гудри переглянулись и одновременно метнули наши маленькие ножики. Один из нападающих упал, второй остался на ногах, не обратив особого внимания на торчащий в плече нож. Дан выступил чуть вперёд и схватился с тем, кто первым приблизился к нам. Зазвенели тяжёлые мечи.
