– А то, что я не стану откладывать медовый месяц в угоду желаниям мамы.
* * *
Тогда Александрос не придал значения подтексту слов брата. Но теперь он вдруг подумал: а что, если Поллианна его разлюбила? Она по-прежнему была хороша в постели, но может быть, это просто похоть, а не любовь?
Он называл ее «моя любовь» по-гречески, но редко говорил, что любит, а она никогда не настаивала на подобных признаниях. Даже когда он предложил ей руку и сердце.
Он воспринял это как еще одно доказательство того, насколько хорошо они понимают друг друга.
Александрос произнес эти слова в первый раз, когда родилась их дочь и подарил ей роскошное кольцо – платиновую полоску, усыпанную бриллиантами чистейшей воды, – в знак вечной любви.
Оглядываясь назад, он вспомнил, что она тогда ответила взаимным признанием, но без присущей ей пылкости. И похоже, после этого она больше не говорила ему, что любит.
А он-то думал, что у них полное взаимопонимание и слова не нужны.
– И как у тебя язык повернулся говорить такое? – спросила свекровь полным негодования голосом.
Поллианна склонила голову набок, словно пытаясь понять вопрос.
– Разве у меня есть причины лгать? Кто-то из присутствующих питает какие-либо иллюзии относительно моего приоритетного места в жизни Александроса?
Она говорила с такой уверенностью, словно не могла понять, почему его мать обиделась, почему Александрос мог обидеться. Затем как ни в чем не бывало повернулась к Петросу и спросила:
– Вы с Корриной решили пока жить в квартире в Афинах?
Это было еще одно различие между Петросом и Александросом.
Младший брат переехал в один из двух пентхаусов Кристалакиса, когда окончил университет и получил свою первую должность в семейном бизнесе.
Они с Корриной решили остаться после свадьбы в пентхаусе, а не переезжать в более просторный фамильный дом, где жил Александрос с семьей, пока не купил загородную виллу.
Поколения их семьи жили в этой роскошной вилле вместе с тех пор, как его прадед купил ее для своей молодой жены.
– Но разве это удобно для семьи? – спросила его мать.
Петрос пожал плечами:
– Мы не спешим заводить детей, но, когда это произойдет, решим, хотим ли мы найти дом в Афинах или переехать за город, как это сделал Александрос.
– Нам очень нравится проводить выходные на вашей вилле, – с улыбкой заметила Коррина. – Хотя я уверена, что дело скорее в компании, чем в месте.
Поллианна тепло улыбнулась в ответ. Это была ее первая искренняя улыбка за вечер.
Он заметил, что брат назвал инициатором переезда именно его, подчеркнув тем самым, что Поллианна не имела права голоса в этом вопросе. Так оно и было. Александрос видел, как несчастна его жена в доме свекрови, поэтому нарушил семейные традиции многих поколений и купил им дом и отделал его по собственному проекту.
Мать заверила, что его жене понравится, поскольку сама Поллианна, по ее мнению, мало что смыслила в дизайне интерьеров.
Его жена восприняла новость о переезде в загородную виллу, мягко говоря, без восторга, а скорее в штыки. Ему придется каждый день летать на работу в город.
На самом деле их спор о том, где они будут жить, был последней крупной ссорой, которую он мог вспомнить со своей чересчур эмоциональной в то время женой. Он думал, что она наконец-то освоилась с ролью жены миллиардера и поняла, что он действует в ее же интересах. Но, как выясняется, он только сейчас понял, какую цену заплатил за переезд.
