И тут Поллианну прорвало. Она резко повернулась к мужу. Ее фиалковые глаза гневно сверкнули.
– Александрос, я на шестом месяце беременности и мама очень активной малышки. Даже без всех этих комитетов, которые я возглавляю и в работе которых активно участвую, я чувствую себя измотанной, а не просто усталой. – Она положила руку на свой округлившийся живот. – Во мне развивается новая жизнь. И я по-прежнему страдаю от приступов тошноты. Я не могу долго сидеть даже в самом удобном кресле, потому что тянет поясницу. Мне бывает больно ходить и стоять. Прямо как во время моей первой беременности. Но ты все еще настаиваешь, чтобы я посещала стилиста, дабы достойно выглядеть на этих скучных семейных ужинах, присутствие на которых к тому же требует почти часового полета на вертолете в одну сторону.
– Я и подумать не мог, что это настолько тяжело для тебя, – растерянно ответил он.
А стоило бы подумать, чертыхнулся он про себя.
– Естественно, ты ни о чем таком не думал, а если бы и подумал, что изменилось бы? Тебе всегда было все равно. Ни разу за все пять лет нашего брака ты не считался и не советовался со мной, принимая решения. Плохой муж, говоришь? Нет, ты не просто плохой, ты ужасный муж.
Александрос на миг остолбенел от подобных обвинений и несколько долгих мгновений молчал.
– Если я такой ужасный, почему ты не разведешься со мной? – спросил он, неожиданно испугавшись, что однажды, возможно, она именно так и поступит. Он давно понял, что материальные выгоды от брака с миллиардером ее не интересуют. Что же удерживало ее замужем за тем, кого она считала несостоявшимся мужем?
– Ты только сейчас задаешь себе этот вопрос? – Она вздохнула. – Мы связали себя клятвами перед Богом, и я не могу их нарушить просто так. У нас есть общий ребенок и скоро будет второй. С момента зачатия первенца я перестала принимать решения, думая только о себе.
Он не сомневался, что она говорила правду, но перечисленные причины казались ему недостаточными.
– Значит, ты останешься замужем за мной, несмотря ни на что? – Это никак не вязалось с его когда-то мятежной и страстной женой.
– Ну не совсем так, – ответила Поллианна.
– Что же может сделать эти клятвы недействительными? – вынужденно спросил Александрос, хотя безымянный страх твердил ему, что он ступил на тончайший лед, а он даже не понял, что вышел на замерзшее озеро.
– Жестокое обращение. Неверность.
– Но я ни разу не оскорбил тебя и никогда не изменял.
– Да, так оно и есть, – признала она, вздохнув. – И ты хорош в постели, – вынужденно добавила Поллианна. – Ты не эгоистичный любовник.
Просто эгоистичен во всех остальных отношениях, подумалось ей.
Александрос не нашелся что ответить.
Наконец они добрались до вертолетной площадки, и Александрос с облегчением выдохнул, потому что впервые в жизни не знал, как закончить этот непростой разговор.
Он наблюдал, как его жена с трудом выходит из лимузина, и ему впервые бросилось в глаза, что она выглядит усталой. Почему он не замечал этого раньше? Ведь темные круги под глазами появились не сию минуту, и двигается она медленнее обычного. Александрос чертыхнулся, подхватил Поллианну на руки и понес к вертолету. Она не сопротивлялась, а просто расслабилась в его объятиях, обвив его шею руками. Александрос несказанно удивился. Неужели это признак того, что на каком-то первобытном уровне она все еще доверяет ему? Или просто настолько измучена?
