Деструктив - страница 8

На следующий день Валеру вызвали в ОВД, начали наезжать и обвинять в том, что через их обменку отмываются деньги. Даже кого-то привели на опознание, Валера его, конечно, не опознал. Всё полная липа.

Я весь день сидел и расписывал тарелку. Оказалось, совсем невыносимо. Я сел в 10 утра, отрывался несколько раз на перекур и обед, а закончил только в 11 вечера, и то не до конца. Это очень кропотливая работа, Рашиду нужны прям детализированные картины на этих, дурацких тарелках. Пока расписывал, слушал аудиокниги философа Ивана Ильина «О русском национализме», понял, что разделяю его взгляды, ни одного автора не встречал до него, который бы настолько радел за Россию. Вечером пришёл Валера и сказал, что дела совсем плохи, сказал, чтобы никто не выходил из дома, когда с темнеет, потому, что ему намекнули на возможность наездов со стороны плохих парней.

Ночью меня разбудил Прохор:

– Дэн. – Позвал он. – Проснись, папину машину бьют.

Я не придал этому значения и закутался в спальник. Мы с Юлей спали в спальниках – ненадолго ведь приехали, в маленькой комнатушке, рядом с кухней, без окон, но с пианино и массивным алтарём в углу.

– Денис! – Позвала Юля.

– Да? – Я высунул голову из спальника и увидел перепуганного Прохора в дверях.

– Дэн, там папину машину бьют и в ворота ломятся.

– Иду.

Я выскочил из спальника и отправился на улицу, когда вышел было уже тихо. Все домочадцы стояли во дворе с перепуганными глазами. Мне рассказали, что проснулись от сигнализации. Валера с Прохором вышли в переулок к машине, а вокруг неё кто-то ходил и пинал по колёсам.

– Ты, что делаешь? – Спросил Валера.

– Машина понравилась. – Ответил мужик и пошёл на них.

Валера с Прохором заскочили во двор и заперли калитку на засов, а он начал бить машину и ломиться в ворота. Ничего не говорил. Только кричал: «Позови хозяина!», «Позови хозяина!». Валера вызвал милицию, но мужик ушёл раньше, чем те приехали, да и я спать пошёл до их приезда, не хотелось участвовать в этом всём.

На следующий день снова рисовал сцены национального Киргизского быта и слушал Ивана Ильина «Вертикаль власти», насколько же мы отдалились от самих себя, от Российской империи, мы абсолютно не знаем, как это было и что стёрли большевики. С мыслями философа можно соглашаться, а можно брызжа слюной негодовать, но это надо знать, иначе мы рискуем остаться безнадёжно ограниченными. Днём, когда вышел на очередной перекур, то в кресле снова обнаружил Игоря.

– Привет. – Я протянул ему руку. – Чувак, ты как здесь оказываешься постоянно?

– Привет, Дэн. – Поздоровался он со мной.

– Как ты?

– Дэн, у тебя нет знакомых в ГАИ? – Спросил он.

– Нет, Игорь. А что случилось?

– Мне штраф надо оплатить, а там он большой уже, пеня накапала.

– Ну, так зачем знакомые, иди и оплати. – Я улыбнулся.

– Я думал, может у тебя есть кто-то, чтобы поменьше заплатить.

– Не, никого нет, я считаю, что ты должен заплатить как положено, а не искать знакомых. Прекращай так мыслить, это плохо.

Я не стал закуривать, сходил в туалет и вернулся к своим тарелочкам и Ильину, на этот раз я слушал «О противлении злу силою». Я красил краской костюмы героев моих тарелочных сюжетов, а сам ждал с нетерпением, когда уйдёт Игорь. Мне хотелось покурить в одиночестве.

Ближе к вечеру напряжение в доме стало нарастать. После вчерашней ночи все боялись – вдруг сегодня тоже повториться. Я предложил напугать «плохих парней» – одеться мне в костюм клоуна и когда они придут, выпустить шарики надувные в небо, а потом толкнуть калитку и включить музыку, тихо, как в фильмах ужасов, такую, будто шкатулочка музыкальная играет. Когда дверь откроется, включить свет для съёмок, который есть у Прохора, и я побегу на них с какой-нибудь дубиной или огромным ножом. Я был уверен, что это сработает. Мы, конечно, ничего подобного не предприняли, но обстановка немного разрядилась. Ночью было всё спокойно, но никому не спалось. Все разбрелись по своим комнатам, лежали в постелях, уткнувшись в телефоны, которые словно маленькие светлячки, мерцали в темноте, освещая лица своих владельцев. Мы с Матвеем – средним сыном Валеры и Аллы сидели на кухне. Он учится на программиста в политехническом институте. До этого окончил музыкальное училище по скрипке. Матвей большую часть времени проводит в своей комнате, мало с кем общается. Взгляды на жизнь у него консервативные. Всему пытается найти логическое объяснение, к религии относится с опаской. С ним интересно поговорить на философские темы. Так вот, мы сидели с ним на кухне в полутьме, тишине, пили кофе и вели беседу о человеке и нравственности. Он утверждал, что люди произошли от обезьяны.