– Наверно, потому, что я вижу в нем достойного парня, мужа, отца…
– Ну, даже если так, то что?
– Ты выйдешь за него замуж! – сказала мать твёрдым голосом.
– Об этом вообще речи быть не может! – Сара улыбнулась, стараясь смягчить категоричность своих слов. – Я не могу выйти за него замуж… Я его не люблю!
– Полюбишь потом, будете вместе жить – привыкнешь к нему, я тебе уже говорила. Я тоже так вышла замуж за твоего отца, потом полюбила его.
– И ты считаешь это нормой?
– Вне всяких сомнений! – ответила мать, стараясь быть хладнокровным.
– Мне очень жаль, но это, правда, невозможно… – Сара отвернулась на несколько секунд, потом вновь посмотрела на маму. – Жизнь даётся только один раз, и каждый должен прожить ее так, как он хочет.
– Послушай, исторически сложилось так, что наши женщины не решают сами свою судьбу, доверяя это родителям. Я же тебе плохого не посоветую. Выйдешь замуж за него, родишь детей. Что может быть лучше?
Мать смотрела на нее, словно гипнотизируя взглядом, всем своим видом показывая, что надо покориться судьбе.
– Это уже патология… – буркнула Сара, не выдержав.
– Патология у тебя вот здесь, – мама постучала пальцем по виску, – тебе уже двадцать семь лет, а ты все ещё не замужем. Все твои ровесницы уже давно повыходили, при виде их у меня слезы наворачиваются, и на каждой свадьбе тоже, когда вижу счастливые пары… А после свадьбы прихожу домой, принимаю успокоительное.
– У тебя невроз, и я даже догадываюсь, кто может тебя исцелить…
– Конечно, это, оказывается, у меня патология, может, я вообще сумасшедшая?!
– Мам, – Сара встала, тяжело вздохнув, ей явно не терпелось высказаться. Она набрала в грудь побольше воздуха и начала говорить: – Сейчас двадцать первый век… Молодые люди сами должны выбирать себе мужа или жену, не родители! Сейчас жизнь другая, мы не можем жить по старым традициям. В прошлом веке все было иначе. По твоим меркам, за это время, имею в виду – за один век в жизни азербайджанских женщин ничего не изменилось, они по-прежнему ничего не решают и остаются рабынями мужчин? Бред… – Сара пристально смотрела на мать в ожидании ответа.
– Все решаем мы, женщины, только об этом не стоит говорить в присутствии мужчин, – мама встала из-за стола. – Когда говорят: голова – это мужчина, а женщина – шея, мне, знаешь, что хочется ответить?
– Что? – Сара повернулась к ней, не отрывая глаз.
– Папиными словами: мужчина – голова, женщина – ноги.
Сара улыбнулась.
– Пойми, родители всегда хотят только одного: чтобы дети были счастливы, – мама подошла и обняла её.
– Мам, мне помнится, ещё лет десять-пятнадцать назад ты со слезами на глазах говорила, что не позволишь мне пройти через такие же страдания, через которые прошла сама. Не ты ли говорила, что, выйдя замуж за моего отца, тебе пришлось попрощаться со многими мечтами? Или ты память потеряла?
Мать, не слушая дочь продолжала:
– Отец дал добро, он сказал, что Тимур достойный парень. Значит, он ему нравится. У наших внуков будут благородные гены.
– Мама, не выставляйте себя на посмешище! Я давно уже не ребенок и никогда не была дурой. Разговор окончен, я сама знаю, когда и за кого выйду замуж.
– Что ты сказала?! Как ты можешь ослушаться родителей?! За кого это ты собралась выйти замуж без родительского одобрения? Ты, кажется, забыла, кто твои родители… – мать сверлила Сару уничтожающим взглядом, её обычно мягкое лицо вдруг словно окаменело. Сара тоже смотрела на нее, не до конца понимая, чем так ее разозлила.
