Десять лет походов спустя. Размышления над походным фотоальбомом - страница 10

Наверх вернулся не спеша. Есть: физиономии обрели цвет, средний между насыщенно-розовым и трупно-голубым. Замерзли, значит можно двигаться. Дорожку вниз я протоптал, всю воду собрал на себя, а жалко, что не на кого-нибудь другого. Склон скользкий, давай-ка змейкой, змейкой, змеить всегда, змеить везде, до самого до донца… Лишь бы никто не обряшился с хрустом, вскриком, растяжением, переломом, типуном на языке руководителя размером с рюкзак… Нет, такой в рот не влезет, как же я командовать буду?

Место стоянки определилось само собой. Неподалеку от берега ручья выдается пригорок, окаймленный болотиной, сверху ровный и, наверное, сухой. Пойдем, посмотрим. Э, что это под ногами так живо всё колышется?

В болоте самое главное – не стоять. Тяжеленный лось на большой скорости без проблем преодолевает топь, а остановится – утонет враз. Поэтому решения надо принимать в реальном масштабе времени и сразу же выполнять. Командую назад – поясные ремни расстегнуть, обойти справа по кустам. Краем глаза отмечаю, что дисциплинированный Лёша меняет курс. Сам продолжаю движение, поскольку весь предыдущий опыт подсказывает, что такая плешка должна быть вполне проходимой. И даже удобнее для прохода, чем окружающий цепкий кустарник. Наступать на кустики. На островочки травы. На черные пятачки, они крепче, чем мох вокруг. На пучки хвощевидных тычков, увенчанных спутанным белым пухом. Как там у Толкина называлась подобная травка с белыми цветками? Симбелин?

За пять метров до начала возвышения сажусь левой ногой по гениталии. Упираюсь правой, она уходит по колено безо всякого сопротивления. Приехали. Сзади – шумный чавк. Оборачиваюсь: здравствуй, женушка-по-пояс, какого дьявола тебя сюда занесло? Света подает интенсивный звуковой сигнал. Из кустов за развитием драмы заинтересованно наблюдают коллеги.

По возможности плавно скидываю и валю на бок рюкзак. Снимаю с шеи видеокамеру и кладу сверху. Света, уже освободившаяся от станка и очень нервная, хватает её с явным намерением спасти путем метания на островок. Прикидываю, что от камеры останется, крайне невежливо ору: «Нет!» Из кустов наблюдают. Ещё раз нагружаю правую ногу – тонет. Что делать? Пытаюсь придать голосу равнодушное спокойствие, извещаю:

– Мужики, это серьезно!

Реагируют моментально. Рюкзаки летят оземь, Большой командует Маленькому – «Веревку!» – и маленькими шажками начинает приближаться к нам, за ним Андрей. Мне, понятно, стыдно разглядывать их снизу вверх, я чуть-чуть опираюсь на рюкзак и получаю первое смещение вверх – не вниз. Болото норовит стянуть ботинки. По цепочке на сухое место уходит камера, потом выволакивают мешки, и к этому моменту я уже твердо стою на четвереньках. Как извлекают Свету – не вижу, карабкаюсь туда, где – по колено – стоит Большой и встаю на ноги. Держит. Света уже рядом. К черту, к черту эти приветливые, гладкие, ровные, удобные моховые болота! В кусты, в гущу рьяно хлестких веток! Кусты не растут на гидропонике, им нужна земля, твердая земля, очень мокрая и грязная надежная земля. Уф. Наконец-то и мы у врат Мадрида