Право, стоило посмотреть как я, с дрожью в руках и надменно-небрежной миной на лице, взялся им помочь! Ситуация не из приятных. Очевидно, что безнадега абсолютная: такие дрова не горят даже с керосином. Но костер нужен, как воздух, которого в этой воде остается всё меньше. Что делать? Правильно, тащить таблетку сухого горючего и внимательнейшим образом обшарить ближние лиственницы. Быть не может, чтобы под кронами не сховались от воды крошечные «спички». Наломать их. Не полениться, срезать кесарем влажную кору. Из имеющихся в той луже, где погибла зажигалка, веток отобрать хвойные, березки-рябинки во вторую очередь. Тоже ободрать. Ножом сделать заструги по всей длине на треть диаметра, почаще, почаще, не ленись. Кисель из золы сапогом сгрести в сторону, подложить крышку от консервной банки. Ах, чуть не забыл: в ремнаборе полный мешок огарков, специально, чтобы покапать стеарином на разгорающиеся веточки. Ну, кажется, арсенал весь налицо. Да будет свет, то есть огонь!
Возможно, были за десять-то лет костры, разведенные в условиях и похлеще этих. Не ручаюсь. Вот дальше, в этом же походе – были. И не везде там мне удавалось так артистично и внешне легко раскочегарить их. Но сегодня я оказался на высоте. Пых! Горит! Горит, родимый! Подзадником, подзадником ему помогай! Шмяк-шмяк-шмяк – по земле, чтобы в самый низ, в пекло! Теперь ветки, первую очередь, вторую очередь… всё надо делать быстро и вовремя. Уф. Вот теперь валите, Лёшки, чего хотите.
Пока готовился ужин, я даже пытался что-то подсушивать: то носки, то ботинки. Вдохновленный моим примером Большой пристроил свои хваленые кирзовые десантные шлепанцы к самому огоньку, да ещё сбегал, приволок хворосту, чтоб быстрее сохли… Они и высохли до состояния испанского сапога с легким дымком изнутри. Право дело, глубокого значения этого события и далеко идущих последствий в тот миг никто не просек.
Возиться с костром так заколебало, что на ночь не поленились как следует завалить остатки кострища горой сырья – авось, до утра протянет. Ночью было холодно, я спал плохо и всё прислушивался – шипит ли дождевая вода на костре. Поначалу шипела, потом я уснул, но и во сне не переставал убеждать себя, что нечего задницы отсиживать – рвать отсюда надо.
* * *
Если внимательно читать хронометраж, обнаружится, что поутру из палатки со мной ли, без меня ли Лёши выскакивали каждый день поочередно. Так и сегодня, расслышав писк будильника Маленький вообразил, что его очередь, и выкатился наружу. Я на секундочку блаженно смежил веки… и с трудом разлепил их через сорок минут, без десяти семь. Эк меня разобрало!
Но что это? Сквозь окружающий нас туман неистово прорываются языки костра! Батюшки, как же ему удалось раскочегарить его водиночку, ведь вчера втроем еле управились, и всю ночь поливало?
– А он горел, – лаконично пояснил Алексей и смылся за очередной порцией дров. У него уже начал проявляться талант добытчика, но оглядев принесенные сучки, я только головой покачал. Мотать надо отсюда: дрова дрянные, место так себе, время идет. Эй вы, там, в палатке, вам что – отдельное приглашение нужно?
Конечно, в первые сборы копошились на славу. Однако, дождик то и дело напоминал, что его отступление – дело, собственно, поправимое. Он время от времени подбрасывал пригоршни мелкой мрази, охотно влекомые пронзительным ветром. Ветер волок с собою и облака липкого тумана, до неузнаваемости искажающие местность. Весь этот антураж нисколько не располагал к длительным сборам, поэтому, когда стало ясно, что миску сколько не скреби, каши не прибавится, темп существенно увеличился.
