А что, неслабый абзац получается. Солидный. Так продолжим его расшифровку и воздадим ещё раз хвалу бесценному достоянию – походным фотографиям, без которых, наверное, этот абзац так бы и остался одним-единственным.
* * *
Не будет преувеличением сказать, что, придя на стоянку, попадали все. На землю, на спины, на рюкзаки. Я падал в два приема: сначала уронил на гитару рюкзак – звучно хрустнуло – затем рухнул задницей на пенку. Ужас. Дышать невозможно. Влажность сто один процент, и тьма мошки. Вздохнуть и не набрать полный рот пакости можно только через удушающе грязную марлю, пропитанную потом и кровью от раздавленных гадов. Все настолько убиты прошедшим днем, что не скоро ещё обретут осмысленное выражение глаза и увлажнится хриплая иссушенная глотка. Впрочем, с увлажнением несколько проще. Вот оно, висит сверху и потихоньку начинает увлажнять. Запас туч на юго-западе необъятен. Они медленно приближаются к нам. Эй, мужики, вы что, хотите палатку под дождем ставить?
Проняло. На меня взглянули ненавидяще, но зашевелились. Главное – что? Не дать волю слабости. Если есть такая возможность, её надо гнать пинками, убивать самовнушением, изничтожать своевременными приказами. Если нет такой возможности, как в случае со Светами, хуже; временами совсем плохо.
И верно: стоило поставить палатку, полило. Комарам по барабану, а нам плохо. Девчонки как залезли в домик переодеваться, так и не вылезали. О Господи, воистину спасение даровал ты нам руками Маленького!
А вот и Маленький, с невидящим взором прет на себе охапку хвороста. Бросает, берет котлы, отправляется назад. Железный Дровосек. Неоржавевающий водонос.
Натягиваю через всю поляну, очень неудобно и неэффективно, тросик, срощенный с веревкой. Костром сидя занимается Большой, поскольку двигаться на ногах ему не столько трудно от усталости, сколько больно. Заодно он предпринимает последнюю за поход попытку реанимировать ботинки, заколачивая в них столько древесины, что хватило бы на целую готовку.
Андрей походил-походил вокруг и с невинным лицом спросил нас:
– Мужики, надо что-то помочь?
Как сказать? Что считать помощью? Каким образом объяснить, что, если коструешь и варишь жратву просто не в одиночестве, это уже помощь? Что проще – вымыть ледяной водой самые пригорелые котлы, или битый час одному носиться по кустам, выискивая топливо, кидать его в костер, терпеливо помешивать, отслеживать неразумно оставленные под дождем джинсы и заниматься прочими длительными бивачными работами28?
Но в этом году нас, ненормальных, было большинство. Нет, не нужна нам помощь.
Марабу скрылся в палатке. Через несколько минут оттуда выпорхнула чем-то недовольная Маленькая и привязалась к нам с тем же вопросом. Её отослали, откуда пришла, однако, она просидела с нами почти до готовности ужина и только потом нехотя согласилась поесть в помещении.
Мы втроем почавкали на улице, а потом занялись кто чем. Неугомонный Железный Дровосек ухитрился за время хода по лесу нарезать немного грибов, и Лёшки продолжали кулинарить. А я занялся ботинком Андрея, у которого, как и в прошлом году, отлетела подошва. Он отдавал их знакомому мастеру, тот поколдовал и заверил, что укрепил железно. Смотрю: железно – это, наверное, про эти крохотные, но и впрямь железные, обувные гвоздики, едва проткнувшие толстую подметку? Мастер… Хорошо, что, ученый горьким прошлогодним опытом, я взял с собой вволю длинных тонких гвоздей. Осталось только укоротить их до нужного размера и заколотить обухом, намертво прихватив подошву к супинатору. Что я и сделал.
