– Если эта магия может как-то мне навредить, что ж ты не активировал ее раньше? – так же вкрадчиво, но, к сожалению, не настолько зловеще спросила я.
– Не в моих правилах применять силу к женщинам, – последовал удививший меня ответ. – Даже к таким, как ты.
– Зато в твоих правилах давить и угрожать, – бросила я и, обращаясь к остальным собравшимся, возмущенно добавила: – Господа зерры, мне тут вообще-то угрожать пытаются! Вы не заметили?
Начальник глухо крякнул и вытер платочком выступившую испарину. Федя уже обитал где-то в районе двери, штатному магу, судя по виду, было глубоко фиолетово на наши с Лафотьером разборки, а вот Норт ожидаемо поддержал приятеля.
– В данном случае, госпожа ликой, – ровно произнес он. – Вам не угрожают, а предупреждают о возможных последствиях.
Возразить было нечего. Возмущалась я из чистого упрямства, прекрасно понимая, что хочешь-не хочешь, а договору следовать придется. Если рассуждать здраво и беспристрастно, то я действительно в долгу у темного мага, путь и не помню оказанной мне в прошлой жизни помощи.
Еще одна отсрочка в два дня меня порадовала. У меня появилось дополнительное время для того, чтобы еще больше разузнать о ритуале привязки и, в идеале, как-то на него повлиять. А также договориться об оплате – быть фамильяром-рабом, работающим за хлеб насущный, а то и вовсе бесплатно я уж точно не собиралась!
– Хорошо, ритуал состоится послезавтра, – произнесла таким тоном, словно это не Лафотьер, а я так решила.
От темного мага ощутимо повеяло холодом. Кажется, даже зубами заскрипел от недовольства – нервный какой…
– А пока я бы хотела подать заявление о покушении. Куда мне с этим обратиться?
– Дайте угадаю, вас опять похитили и обобрали? – усмехнулся Норт.
– Нет! – возразила я. – Вчера вечером мне на голову чуть не упала связка кирпичей! И, знаете ли, случайностью это не было точно!
К моему удивлению, Лафотьер этим происшествием заинтересовался даже больше зерров. Именно он, игнорируя недовольство Норта, принялся выспрашивать у меня подробности, причем не с иронией или раздражением, а с предельной серьезностью. Чуть позже я поняла, почему. Он считал, что покушение на меня могло быть связано с ним самим, если кто-то узнал, что я скоро стану его фамильяром. Недоброжелателей у Лафотьера было едва ли не столько же, сколько почитателей. Вот только у меня почитателей не имелось вообще, а злопамятные недоброжелатели – сплошь и рядом. Поэтому я все-таки склонялась к тому, что некто решил свести старые счеты со мной, а не с ним.
В итоге заявление я подала, и зерры обещали разобраться в ситуации. Судя по виду темного мага, он не слишком-то верил, что им это удастся и решил заняться расследованием лично.
– С этого дня одна из дома не выходишь, – когда мы оказались на улице, отрезал Лафотьер.
Может быть, в этом и была какая-то микроскопическая доля здравого смысла… а может, даже существенная, но у меня такое заявление, сказанное безапелляционным тоном, вызвало только негодование.
– Да сейчас же! – вспылила я. – Своей жизнью я распоряжаюсь сама, и сама же буду решать, как, когда и с кем мне ходить. Тебя это не касается!
– Ошибаешься, – не в пример мне, Лафотьер голос не повысил, но все равно опять прозвучало зловеще. Вот как у него так получается? – Теперь меня касается все, что происходит с тобой.
Есть такие ситуации, в которых спорить – только портить нервную систему, поскольку в результате каждый все равно останется при своем. Рассудив, что это как раз тот самый случай, я утихомирила орущих гордость с самолюбием и, игнорируя Лафотьера, пошла домой.
