Гневно сопящее молчание было ему ответом.
Маша никак не ожидала того, что он так скажет, а уж тем более собственной реакции на слова – стало неожиданно хорошо и тепло… Однако марку требовалось держать любой ценой, поэтому, посопев, она осведомилась:
– Кирюшенька, а можно уточнить?
– Что угодно, милая! – фыркнул Хак, который понял, что ему страшно нравится сегодняшний хмурый день, хабаровский филиал, и даже проворовавшийся директор уже не вызывает желания прибить его на месте, дабы не мучить вопросами, а где, собственно, склад, набитый дорогущим оборудованием? Можно и добить из милосердия, знаете ли… Под хорошее-то настроение.
– Не называй меня так!
– Как скажешь, дорогая!
– Хантерров пррекрррати! Это все сюрпризы? Или у меня в кустах смородины ещё сидит десяток-другой твоих сотрудников?
– Неее, не сидит! – уверенно откликнулся Хак. И даже практически не соврал – десятка-то не было!
– Уверен? – подозрительно уточнила вредная Маша.
– Стопудово! – обстоятельно доложил Хак, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.
– Ну смотри… Если кого найду…
– Машуль, родная… Кого найдёшь – все твои. Можешь хоть налоговый кодекс им в качестве наказания зачитывать! – щедро разрешил Хантеров, который очень серьёзно предупредил некоего Ивана, работающего под его началом, чтобы он не попадался ни в коем случае! – Я, например, ничего более страшного себе и представить не могу!
– Ну смотри… – многообещающе процедила Маша. – И да… Спасибо за забор.
– Не за что, дорогая! – хмыкнул Хантеров, заслышав грохот и ругань – это директор нашёлся и шёл к нему на «поговорить»… Не сам, разумеется, шёл, но кого интересуют мелкие и несущественные детали? – До связи!
Маша, конечно, сердилась… Нет, забор был прекрасный, зелёный, как она когда-то и хотела.
– Небось, Сергей отцу проговорился! – сообразила она.
Установили забор стремительно и очень аккуратно, и камеры закрепили, и монитор в доме поставили, и домофон. Вишенкой на торте прибыли сотрудники охранной компании, которые крайне корректно подсоединили сигнализацию, чуть не с реверансами подписали с ней договор.
– Нет-нет, аванс нам оплатили. На год вперёд, ничего больше не нужно! – заверили её.
– Вот же… Самоуправ! – разворчалась Маша.
Нет, оно понятно, что он заботится, но знала она отлично, что скоро от этой заботы вздохнуть будет невозможно!
– Кстати о вздохах… Может, мне в лес сходить? Грибы посмотрю, Малыша, опять же, выгуляю…
Она машинально прихватила тонкую двустороннюю ветровку сына «вырвиглазного» оранжевого колора с одной стороны и приятно-болотно-камуфляжного с другой, повязала волосы, свистнула псу.
– А ты, Дашуль, остаёшься на хозяйстве! – велела она и решительно зашагала в сторону леса.
Мужчину, который за ней шёл, она засекла почти сразу – недаром замужем за Хунтой была, да и Малыш активно сигнализировал.
– Я поняла, поняла… Не волнуйся! – шепнула псу Маша. – Мы его сейчас проверим… может, он просто так идёт в ту же сторону, что и мы с тобой!
Маша внезапно свернула в лес и довольно быстро зашагала среди деревьев.
Да, разумеется, нормальный человек предпочёл бы остаться на дороге – всё-таки шанс встретить там людей и позвать на помощь, если что, несоизмеримо выше, чем в лесу, но…
– Но нормальной меня, видимо, назвать нельзя по определению! – весело констатировала Маша, которая здешние леса знала как свой рабочий калькулятор, то есть значительно лучше пяти пальцев!
